Интуиция совести - Ухтомский А.А.
ISBN 5-88986-13-5
Скачать (прямая ссылка):
Впрочем, я хотел писать не о том, а хотел обратиться к Вам с покорнейшей просьбой: если можно,— не устраивайте, пожалуйста, до меня хоругвий, о которых говорили в последний раз. У меня будет свободное время после 1 сентября, когда надеюсь вернуться в Петербург2, и тогда мне хотелось бы спроектировать и обработать хоругви посерьезнее.
Если это дело не очень спешное, то сделайте так.
24
пожалуйста. Эта работа была бы для меня очень приятною, и я на ней отдохнул бы.
Мой искренний привет всем Вашим.
Преданный А. Ухтомский,
13. УШ. Об.
«Если, говоря людям, заденешь словом своим общее всем, тайно и глубоко погруженное в душе каждого истинно человеческое, то из глаз людей истекает лучистая сила, насыщает тебя и возносит выше их. Ho не думай, что это твоя воля подняла тебя: окрылен ты скрещением в душе твоей всех сил, извне обнявших тебя, крепких силою, кою люди воплотили в тебе на сей час; разойдутся они, разрушится их дух, и снова ты ровен каждому...» 3 «Невозможно исчислить разнообразие людей и выразить радость при виде духовного единства всех их...» «Жалко их, и жалко силу веры, распыленную в воздухе...» «Схватили меня, обняли, и поплыл человек, тая во множестве горячих дыханий. He было земли под ногами моими, и не было меня, и времени не было тогда, но только радость, необъятная, как небеса. Был я распыленным углем пламенной веры, был незаметен и велик, подобно всем окружавшим меня во время общего полета нашего...» «Ночью я сидел в лесу над озером, снова один, но уже навсегда и неразрывно связанный душою с народом, владыкой и чудотворцем земли».
Вот, матушка моя, сколько я Вам выписал из этой замечательной книги. Повторяю, со стороны художественной, психологической правды, она — редкий цветок. Если говорить о философской стороне, тут будет МНОГО спору. Сейчас я не буду говорить об этой стороне. Во всяком случае, и тут, с моей точки зрения, автор чрезвычайно близок к правде. Выписки мои дадут Вам, конечно, только конспект того, как идет душевная жизнь Рассказчика. Прочтите-ка книгу-то!
Мне думается, что Вы поймете из нее лучше, чем из м°их слов, и то, что так меня привлекает в народной вере и Церкви (...) не в той вере и церкви, которую обделали по-своему, на свой вкус и потребу «белая кость» с попами - Понимаете ли, что во всем пошибе, во всех мелочах г°сподской и поповской церкви сквозит оскорбительная претензия «поднять и облагородить» народную веру
25
и церковь; странная, грубая, невежественная претензия поднять и облагородить то, что выше и благороднее их!
Ищет народ. Хочется быть с народной душой! 6.VU.08.
\
Я не помню, писал ли я Вам о моих богословских взглядах, которые хочу я когда-нибудь развить. Кажется, что вкратце писал я Вам об этом.
Теперь мне опять хочется говорить об этом, потому что горьковская «Исповедь» подняла во мне старые мысли.
Кругом нас, в близкой нам окружающей действительности Бога не видно. Мы и все люди—ждем Нго, разыскиваем, болеем тем, что в ближайшей действительности Его нет. Его пока все-таки нет. Он — предмет нашего желания и предчувствия, любви, ревности и пр., но Он не есть нечто нам уже данное. Это и значит, что мы веруем в Него, хотя Его еще и нет.
Бог — это центральная идея, с которой носится человек в истории. Вся история — ряды человеческих попыток осуществить Бога. Это стимулирующая, творящая идея истории, Если бегло пройти мыслью через историю Древнего Востока, Египта, Иудеи, Греции и Рима, развитие движения человечества будет сказываться в том, как там и тут осуществлял себе Бога человек, как понимал его, как «открывался» Он ему. «Каков Бог данного человека или данного момента истории, таков сам человек и момент истории». В истории человек постепенно открывает Бога, и, по словам ап. Павла, «вся тварь с нетерпением ожидает откровения сынов Божиих»,
Итак, Бог есть то, чего пока, в ближайшей действительности, еще и е т, то, во что, однако, постоянно верует человек, чего ищет, за всемирную историю свою, и что осуществляется в меру веры и разумения человеческого.
По идее церковной письменности, Бог будет постоянной и ближайшей действительностью тогда, когда «царствие Божие приидет в силе»; это значит, что тогда, хотим мы того или не хотим, Бог будет перед нами,— будет настоятельным, судящим нас фактом. До тех пор Бог не стоит перед нами настоятельным фактом, но осуществляется для нас настолько, насколько мы верим и хотим Его осуществления. «Егда Бог яве надстанете» — это, по церковной идее, день
26
Страшного Суда. До тех пор Бог не стоит над нами «яве» (явно) и Божия жизнь плодится самим человеком в меру его веры, прозорливости, духовного возраста: «Словом тя проповедавшие пророцы, и делами почета-JUИИ, безконечную жизнь приплодиша». Одним словом, принудительности никакой нет, когда человек начинает верить в Бога: вера и истина доселе зависят от воли и свободы человека, следовательно, от качеств самого человека, а не суть дело принуждения. Только потом и постепенно вера и истина осуществляются, оправдываются в силе, т. е. уже в принуждении — хотим мы ее или н е т. И очевидно, что пока мир течет так, как течет он до сих пор, никогда элемент человеческой воли и свободы — элемент веры — не будет совсем исключен из его истины. Это, в самом деле, будет страшным переломом и концом теперешнего течения мира, «егда Бог яве надстанете», кончив свободу и осуществив веру человечества. Истина вполне открывается — это нечто страшное для пас; люди мало над этим думают.
