Гипноз в клинике внутренних болезней - Буль П.И.
Скачать (прямая ссылка):
В операционной иногда можно услышать такие замечания врача, производящего операцию под местной анестезией: «Смотрите, здесь кругом спайки» и т. п. Хорошо известно, что психическая травма оказывает отрицательное действие на общую сопротивляемость организма и, в частности, резко ослабевают процессы заживления послеоперационных ран. Поэтому хирурги должны соблюдать «стерильность» слова. Следует помнить, что человеческое слово, особенно слово врача-хнрурга,— самый острый скальпель, могущий принести не только пользу, но и непоправимый вред больному. Мы неоднократно встречали больных, испытывающих боли и недомогания потому только, что они слышали о своих «спайках». Нередко та или иная фраза, сказанная врачом, принимает самые причудливые формы в сознании травмированного больного. Так, например, замечание врача при пальпации брюшной полости больного: «Селезенки нет!» приобретает в глазах больного совершенно другой, устрашающий оттенок. К сожалению, мы, врачи, еще нередко нарушаем правила деонтологии, хотя об этом пишут и говорят достаточно.
Словом можно убить человека, словом же можно поднять больного с постели, к которой он был прикован долгое время.
Как известно, ряд отечественных ученых: В. Н. Финне, П. П. Подъяпольскнй. И. С. Сумбаев, В. М. Бехтерев — получали с помощью гипнотических внушений волдыри от воображаемого ожога кожи (внушенного прикосновения горячего предмета), синяк от внушаемого «удара», и даже внушенное отморожение участка кожи конечности.
Известно, что сердечно-сосудистая систеЛі особенно чувствительна к внушениям.
Р. А. Лурия различает в заболевании внутреннюю и внешнюю картину болезни. Под внешней картиной он понимает все то, что можно получить на основании всех доступных методов исследования, а под внутренней картиной болезни — все то, что переживает больной, всю массу его ощущений, не только бо-
204
лезненных, но н его общее самочувствие, его представления о своей болезни, о ее причинах — все, что связано для больного с приходом его к врачу, весь огромный внутренний мир больного, который состоит из весьма сложных сочетаний восприятий и ощущений, эмоций и эффектов, конфликтов, психических переживаний. Лучшими примерами такой внутренней картины болезни являются натрогенные заболевания, когда под влиянием нанесенной врачом психической травмы у больного возникает целый ряд новых ощущений, например диспепсические явления, когда больной узнает об отсутствии у него соляной кислоты в желудочном соке или об опущении желудка. Сердцебиения и боли, чувство давления в груди, головокружения и т. п. явления могут возникать в связи с сообщением рентгенолога при обследовании о расширении у больного аорты на 0,5 гм и в результате обнаруженного врачом ничтожного изменения артериального давления.
Ю. В. Каннабнх, известный советский психотерапевт, приводит пример того, как необдуманным словом врача также была нанесена больному тяжелая психическая травма. Больной, явившийся на прием к врачу и не предъявлявший никаких жалоб на состояние своей сердечно-сосудистой системы, был буквально поражен фразой врача: «Как вы умудрились так рано и так основательно испортить свое сердце? У вас не сердце, а какая-то тряпочка». После такого заявления врача больной вскоре «почувствовал» свое сердце и притом основательно.
Тогда, когда внимание благодаря натрогенной психической травме оказывается сосредоточенным на ощущениях со стороны внутренней среды организма, особенно если эти ощущения окрашены эмоцией страха, то больной оказывается лишенным здоровой критики и ничтожные ощущения вырастают в его сознании как «жуткие боли», «кошмарные состояния» и т. д.. надолго лишая его нормального состояния существования и трудоспособности. Не лишним будет вспомнить здесь высказывание И. П. Павлова о том, что не только из скелетно-двига-гельного аппарата идут центростремительные, афферентные им- * пульсы в кору, но и от других органов. Это и определяет, по мнению И. ІІ. Павлова, возможность корковых влияний на них. Последние, однако, возникают крайне редко при исключительных, искусственных или болезненных условиях. Причина этого та, что, с одной стороны, деятельность других органов и тканей, кроме скелетно-двигательного аппарата, саморегулируется главным образом в низших отделах центральной нервной системы. а с другой стороны — маскируется основной деятельностью больших полушарий, направленной на сложнейшие отношения с окружающей внешней средой.
В тех случаях, когда эта основна^ деятельность коры отвлекается от сложных отношений с внешней средой в резуль-
205
тате натрогенных пснхоГравм, когда все внимание больного концентрируется на ограниченном круге ощущении, тогда такое концентрированное возбуждение приводит к разлитому торможению во всех остальных районах коры больших полушарий. Это способствует растормажнванию подкорковой области, нарушает саморегуляцию функций внутренних органов и создает возможность болезненных на них влияний, исходящих из коры головного мозга. Часто неудачные формулировки врача о «расширении сердца», «спайках» в брюшной полости, «перегибах» мочеточника и т. п. неправильно воспринимаются больными, фиксируются в их сознании и связываются с соответствующими патологическими состояниями, ибо такой важный корковый акт, как синтезирование, может по И. П. Павлову совершаться и в отдельных участках полушарий, находящихся в состоянии частичного коркового торможения. Оно может происходить даже во сне под влиянием преобладающего в коре в данный момент сильного раздражения.
