Из славянской языческой терминологии: индоевропейские истоки и тенденции развития - Топоров В.Н.
Скачать (прямая ссылка):
Вместе с тем "родственная близость" понятий святости и сияния подкрепляется и на уровне языка. В достаточно глубокой ретроспективе (и, однако, позволяющей делать довольно надежные заключения) и.-е. *k'uen-to- и и.-е. *k'yei- (*k'uei-to-, *k'yei-s-), вполне вероятно, связаны друг с другом. Ср.: лит. fviesti (fviedia, fviete) 'светить', fvyt'iti 'светить(ся)', 'блестеть', 'сиять', fvisti (fvinta, fvito) 'светать', fvitras 'наждак', fvtesa 'свет'; ст.-слав, ceimumu, свьтЬти са, свЬтъ, ц.-слав., др.-рус. свьнути, свЬнути и т.п.; др.-инд. SvFtd-'белый', авест. spaeta-, spiti- и т.п. (Pokorny I, 628-629)88. Формы типа лит. fvisti, fvinta и ц.-слав. свьнути, свЬнути (*svit-n-, *svoit-n-) в известной степени указывают на более раннюю ситуацию, которая могла быть общим "родимым" местом обоих указанных и.-е.
31
корней. Другой тесно связующий их фрагмент -¦ уже отмеченное выше соотношение др.-инд. (вед.) Svantd- : Svdyati. Наконец, существует и ряд других примеров, заполняющих некоторые из промежуточных звеньев в истории этих двух корней. Вместе с тем в конкретных текстах отдельных традиций постоянно отмечается образность, построенная на игре слов вплоть до figura etymologica), обозначающих эти два близких круга понятий - святость и свет-сияние. Ср. в русской традиции сияние святости. святость просияла, свет святости и т.п. Подобная ситуация в своей основе достаточно ясна. Элемент * к'цеп-to- (: *k'uei-to- и т.п.) обозначал не только возрастание, набухание физической массы, материи, но и некоей внутренней плодоносящей силы, духовной энергии и связанной с нею и о ней оповещающей внешней формы ее - световой и цветовой. Появление цвета как такового, его дифференциация на отдельные цвета, выстраивание их в ряд по принципу интенсификации, возникновение свечения, сияния, которое на высшей своей стадии захватывает не только глаз, но н душу и сердце человека и соотносится ими с некиим высшим началом, сверхчеловеческими, космическими энергиями ("святостью"), с точки зрения физической оптики связаны с увеличением (ср. выше мотив роста, увеличения объема) значения единицы X., обозначающей длину световых волн. Показательно, что нижний полюс значений А. связан с фиолетовым цветом (460 нм.; ср. "фиолетовые миры", связанные с демоническим началом, в поэзии Блока); верхний полюс значений А. связан с пурпурным цветом (700 нм ), универсальной формой проявления святого, божественного, запредельного. Пурпурный цвет, как и предшествующие ему цвета ''верхней" половины значений X, т.е, красный (640 нм.), оранжевый (600 нм.), желтый (580 нм.), как раз и являются в большинстве культурно-религиозных традиций цветами святости (ср. ниже использование в иконописи, а также в самом святилище - одежда, утварь и т.п.)89.
Эти рассуждения о возможности цветового и светового понимания которых продолжений и.-е. *к'цеп-(о-; *k'uei-to- и под. имеют целью не столько ограничить идею "святости" применительно к отдельным конкретным примерам, сколько ввести ее в более разнообразный контекст семантических мотивировок и форм проявления этой идеи. Тем не менее, идея ''святости" в этих случаях все-таки отчасти ограничивается, и в этом ограничении следует видеть шаг вперед на пути к более строгому определению святости, позволяющему хотя бы частично преодолеть эмпирический механизм, проявляющийся в целом ряде "узко-этимологических" подходов. "Святость" вод (и ряда других физиографических природных объектов) отличается от святости святой воды в христианском ритуале и тем более от святости святого человека, святого храма, святого слова. "Святость" вод, по крайней мере в исходном локусе, предполагает наличие таких внешних черт у этих вод, которые поражают наблюдателя (зрителя) некоей положительной предельностью (напр., в эстетической сфере), сверхъестественной гармонией, создающими преимущественные условия для прорыва от феноменального (и через 32
феноменальное) к ноуменальному. Такие "святые" воды могут быть осмыслены как подлинно святые и стать объектом культа, но могут и не вовлечься в сферу религиозно-сакрального, оставаясь на уровне "святой" красоты. Святость же святого человека, храма или литургии покоится на иных основаниях и принципиально вне феноменального, хотя, конечно, приметы святости - как бы вторичные и вспомогательные - могут выступать и на уровне явлений. В этой связи, видимо, можно сделать и более сильное допущение: только в последнем случае (святой человек в отличие от "святых" вод) феноменальное является непосредственным и органическим знаком ноуменального, подлинным и безошибочным его свидетелем. При этом допущении цветовые и световые знаки святости приобретают особое значение90.
Славянские продолжения и.-е. *к'цеп-1о- представлены широко разветвленной семьей словообразовательных типов (ср. *svft-, ьсь, *svft-ik, *svqt-idl-, *svqt-in-, *sv(i-yn'a, *sv(t-bk-. *svgt-bje, *svgt-bba, *sv(!t-bsivo, *sv$t-itj-, *svqt-itel'-, *svgt-ostb, *svgt-oi-, *svgt-o?bn-, *sv§?-Jen-, *s\?t-iti, *sv(t-jali и многие другие образования, связанные прежде всего с прибавлением к перечисленным основам других суффиксов), которые реализуют самые разнообразнее значения словообразовательных типов - конкретность и абстрактность, субстанция и свойство, деятель и деятельность (действие), лицо, орудие, место, время и т.п., увеличительность и уменьшительность, уважительность и уничижительность (пейоративность) и т.п. Элемент *svfi- входит в состав слов, принадлежащих к разным грамматическим классам (Subst., Adj., Adv., Vb., Interj.) и в состав исключительно богатого инвентаря сложных слов, ббльшая часть которых, однако, представляете собой кальки с греческого или новообразования в духе этих калек (естественно, что эти сложные слова являются преимущественные достоянием восточнославянских и большей части южнославянских языков с их текстами, отражающими "православную" традицию). В результате оказывается, что в пределах всего славянского словаря выделяется обширный и относительно самодовлеющей "подсловарь" (условно - *sv(i-словарь) значение которого тем больше, что он передает наиболее важные (и концептуально, и оценочно, и догматически, и ритуально) и глубокие смыслы данной языковой, культурно-исторической и религиозной традиции, то, что является святыней ("что кому свято, чему поклоняемся, что чтим нерушимо". Даль3 4, 96), с чем связываются наши духовные ценности . Более того в определенных условиях, во время литургии, праздника, когда как бы восстанавливается органически и живо переживаемая связь с первособытием, мотивирующим святое в данное традиции, более того, освящающим все причастное ему и из него вытекающее, словарь обнаруживает тенденцию к универ-
