Предметный мир культуры - Коськов М.А.
Скачать (прямая ссылка):
Бодрийяр и многие другие. Однако в задачи названных авторов входило раскрытие социально-экономических пружин рыночного механизма, но не проникновение в существо процессов формирования вещи. Аналогично и социальную психологию интересуют процессы, происходящие уже с готовой вещью, в разных рыночных и потребительских ситуациях, их пересечение с различными группами потребителей, манипулирование потребностями и т.п.
Также в основном на материале дизайна и архитектуры базируются современные исследования предметного мира в информационном срезе, хотя присутствие в предметах информационной, или семиотической, или знаковой функции осознанно человечеством очень давно. Уже у Евклида просматриваются истоки семиотического понимания пространственных моделей как условных проекций на реальный мир некоего идеального чертежа, точки и линии которого суть знаки своеобразного геометрического алфавита88. Смысл дела внятно наметил Гегель в идеях о наложении человеком на внешние предметы «печати своей внутренней жизни», о символическом языке архитектуры, выражающей дух эпохи. Эти идеи развил Маркс, писавший о языке предметных форм второй природы, о промышленности как «раскрытой книге человеческой психологии», об обратном воздействии предметной среды на формирование человека.
Мыслящим архитекторам информационная сила предметных форм всегда была ясна. В XVI в. великий итальянский архитектор Андреа Палладио призывал использовать все средства архитектурных форм для «выявления идеи», для достижения выразительности.89 В XVII в. великий французский архитектор Клод-Никола Леду выдвигал требование «говорящих» символических форм. В XIX в. великий венский архитектор Отто Вагнер писал о поэзии архитектурных форм.90 Наконец, великий архитектор XX в. Вальтер Гропиус поставил проблему обучения языку визуальных форм, грамматике формообразования.91
Семиотические исследования в области архитектуры ведутся с конца 50-х годов (Б. Дзеви) в двух общесемиотических направлениях. Одно из них восходит к работам В. Пирса и Ч. Морриса. Это представители Штутгартской школы (М. Бензе, К. Дрейзер, Г. Мазер), а также Ч. Дженкс, Ю. Едике и др. В центре их внимания — архитектурные знаки и языки их описания. Второе восходит к трудам Ф. де Соссюра (Р. Барт, Дж. Бродбент, Ж. Кастекс, Д. Кениг, Р. де Фуско, У. Эко и др.) и акцентирует внимание на изучении системности архитектурного языка.
У нас этому аспекту отдали дань теоретики ВНИИТЭ, Л. Безмоз-дин, В. Иконников, И. Лежава, В. Маркузон и др. По аналогии с линг-
М. Коськов. Предметный мир культуры=Санкт-Петербург 2004
Очерк 2 В культурологическом поле
35
вистикой, архитектурные элементы сопоставлялись со словами, строились иерархические уровни архитектурного языка.
Однако аналогии языка предметных форм с вербальным языком не идут далее самых общих признаков, ибо визуальный, а тем более неизобразительный архитектонический язык принципиально отличается от вербального. Во-первых, он бесконечно более сложен92, поскольку включает ряд слоев: языки пространства и структур, материала, масс и пропорций, языки линий, членений и ритмов, пластики и фактур, цвета, текстур и т.п. Во-вторых, все эти языки оперируют не определенными понятиями, а впечатлениями, ассоциациями; поэтому они подвижны, субъективны. Наконец, они «звучат» не последовательно, как в речи, а одновременно и в самых разных соотношениях, создавая бесчисленные «полифонические» образы.
По существу же в данном аспекте для созидания элементов предметной среды важны принципиальные решения двух вопросов: что следует выражать языком форм в каждом конкретном случае93 и как это делать оптимальным образом, какими средствами и приемами? Внятных ответов на эти вопросы теория пока что не дает, и практика решает их интуитивно, как и тысячи лет назад. Кстати, и оценивание выразительности продуктов предметного творчества также остается интуитивным (хотя уже назрело время ввести в этот аморфный процесс рациональный костяк).
Так мы подошли к следующему срезу в исследованиях предметного мира — аксиологическому. Памятным шагом на пути утверждения названной плоскости исследований в нашей стране явилась тбилисская дискуссия в октябре 1965 г. по так называемой проблеме ценностей. За ней последовал «аксиологический бум», породивший необозримую литературу. Советская общественность приобщилась к соответствующим идеям во многом благодаря книге О.Г. Дробницко-го «Мир оживших предметов» (1967). Ценностное отношение здесь выступает как реализация семантической наполненности вещей. Многообразные смыслы, таящиеся в предметных формах, овеществленные, опредмеченные, объективированные в них, как бы вызываются к жизни в процессе восприятия этих форм и одновременно окрашиваются ценностным отношением, зависящим от воспринимающего субъекта — вещи обретают человеческие значения.
Из всего круга ценностных отношений в мире предметов основными являются утилитарное и эстетическое. Причем последнее оказалось в центре аксиологической рефлексии теоретиков архитектуры и дизайна. Так, проблема эстетической ценности рассматривалась в ра-
