Древняя Албания. III—I вв. до н. э. - Ямпольский З.И.
Скачать (прямая ссылка):
170
мовом хозяйстве. Поэтому, а отнюдь не в силу религиозных идей, благодушия жрецов или пиитизма, так долго держалось сакральное вольноотпущенничество как форма воспроизводства храмового рабства. Религиозные чувства — «религия это вздох угнетенной твари» (В. И. Ленин) — играли второстепенную роль среди стимулов, которые толкали человека на путь сакрального вольноотпущенничества. Поэтому, нам кажется, нельзя согласиться с упрощенно-антирелигиозным заявлением: «Вероятно, тяжелее всего было положение крестьян «а храмовых землях, где жрецы, помимо всего прочего, использовали еще и духовную власть над верующими» (2501). Здесь высказаны две мысли, первая из которых нам кажется неверной, а логическая связь между обоими — необоснованной. Экономическое положение храмовых рабов определялось особенностями храмовой собственности, а норма эксплуатации этих рабов находится в обратной пропорциональности к их прогрессивности, а не наоборот, как думают считающие, что чем ниже норма эксплуатации рабов, тем прогрессивнее производство. Что касается «развития производства вместо накопления богатств», то это верное положение иллюстрирует, что там, где преобладает накопление богатств, а не производство товаров, там норма эксплуатации рабского даруда относительно ниже. Действительно, нормы эксплуатации работников производства в храмах были несколько ниже норм эксплуатации обычных рабов (2502), однако только потому, что сакральные рабы были составной частью объектов храмовой собственности. Последней, как отмечено выше, в силу ее происхождения на основе первобытно-общинной собственности, была присуща относительная реакционная устойчивость против разъедающей кислоты товарно-денежных отношении, особенно в периоды закономерных периодических социально-экономических кризисов, присущих рабовладельческой формации (2503). Этими экономическими причинами обусловливалось столь устойчивое воспроизводство сакрального храмового рабства как реакционного пережитка доклассового общества. При относительно несколько более низкой норме эксплуатации сакральных рабов они беспощадно и жестоко эксплуатировались жреческими олигархиями. Жрец храма в Мериме, где было 3000 сакральных рабов-гиеродулов, получал ежегодно 15 талантов дохода
(2504). На этом основании можно полагать, что эксплуатация каждого гиеродула приносила храму около 30 драхм ежегодного дохода. Раньше в экономически значительно более развитых Афинах рабы приносили отцу оратора Демосфена в год по 100 драхм дохода (2505). Содержание раба в среднем обходилось около 180 драхм в год (2506). На еду раба в день
171
надо было около двух оболов (2507), то есть около 182 драхм, в год. По исчислениям американских экономистов-историков содержание младших жрецов (2508) составляло 240 драхм в год (2509). Из этого следует, что норма эксплуатации гиеродула (2510) была высокой; он вырабатывал в год 210 драхм, из которых около 30 драхм - почти 15 %-присваивалось жреческой олигархией, если считать, что гиеродул потреблял столько, сколько вычислили названные выше американские экономисты. По и при этом подсчете норма эксплуатации гиеродулов была значительно более высокой, ибо, как показано выше, не все гиеродулы участвовали к производстве, создавали материальные ценности, исчисляемые деньгами. Не считая сакральных проституток, часть гиеродулов обслуживала культовые действа (2511).
Давно и довольно подробно были изучены первобытные религиозные представления и действа, связанные с современными архаическими святилищами (2512). Но первобытные религиозные представления присущи всем религиям (2513) и их наличие в системе современных архаических святилищ немного говорило о возрасте этих святилищ. Современные архаические святилища трактовались в научной литературе как порождение религиозного чувства. Полагали, что места, случайно вселявшие чувства удивления или страха, становились святилищами. «Культовым местом для первобытных людей, прежде всего, является такое, около которого он ощутил ужас (трепет) как перед олицетворением божественности» (2514 («Альз «культештеттен гальтен дем Примитивен ин эрстер Линиэ Орте, ан денен эр ди Шауэр дес Нуминосен айнмаль эмпфунден хатте» (2515). «Рид предметов — камни, утесы, выделяющиеся своей формой или цветом... пользуются поклонением, вызывают чувства страха или надежды» (2516). Это показывает, что материалистическая теория современных архаических святилищ находится в зародышевом состоянии, хотя ее актуальность определяется борьбой против буржуазной
реакционной науки, отрицающей закономерности общественного развития вообще и — религии в частности: сравнительно быстрым исчезновением святилищ под влиянием прогрессивного развития общественных отношений и культуры; но также и тем, что сохраняющиеся еще святилища служат одной из основ религиозных предрассудков. Насколько мам известно, еще не вскрыты социальные истоки архаических святилищ (2517), эти святилища исследовались без связи с отношениями собственности. Даже изучая земельные владения архаических святилищ (2518), их происхождение, как религиозного явления, не ставилось в связь ни с их практической, посюсторонней сущностью, ни, тем более, со способом производства. Теория древней хра-
