Древняя Албания. III—I вв. до н. э. - Ямпольский З.И.
Скачать (прямая ссылка):
104
(1542). Теократом был царь-жрец острова Тонга, являвшийся верховным собственником всей земли (1543),
и другие цари-жрецы (1544). Теократии рассматривались (1545) как подтверждение буржуазно-идеалистической «теория сакрального происхождения власти» (1546). Но эта «теория» скользит по поверхности явлений, ибо она не отличает «власть» первобытной жреческой знати от власти рабовладельческого государства. В работах Ф. Энгельса (1547) и В. И. Ленина (1548) это различие показано научно. Власть первобытной жреческой знати не имеет органов насилия и направлена на организацию общественного производства и всей жизни первобытной общины. Власть рабовладельческого государства опирается на органы насилия (войска и проч.) и направлена на подавление классового протеста угнетенных работников производства и на защиту собственности эксплуататоров. Поэтому «сакрального происхождения» государственной власти от «власти» первобытной жреческой знати быть не может, ибо это две разные власти, различного содержания и различных социальных функций, порожденные различными социальными силами. В теократиях, как форме рабовладельческого государства, вожаки-жрецы, когда они становятся главами государства, перерождаются в носителей государственной власти (1549) (бывшие вожди-жрецываны Китая, патеси (энси) Шумера, номархи Египта, басилевсы Греции и т. п.). Обычно—правовые нормы первобытной и сельской общины, опосредствованные раннерабовладельческим классовым, эксплуататорским обществом, являются исходным источником прав теократов. Что касается первобытной жреческой знати как класса (богдановские «организаторы»), то они, как отмечено выше, оттесняются на задний план «новой аристократией богатства» (1550), или экономически «растворяются в новом классе крупных землевладельцев и денежных магнатов» (1551), или костенеют в жреческие олигархии, касты и династии (1552). Основной экономической социальной базой формирования класса рабовладельцев, как отмечено выше, оказывается не первобытная жреческая знать (богдановские «организаторы»), а порожденная развитием производительных сил новая аристократия богатства, крупные земельные собственники, денежные магнаты (богдановским «организуемые»), заимевшие в своих руках ведущую экономическую силу общества на основе нового развития производительных сил. Процесс классо-образования эксплуататоров-рабовладельцев не является продолжением развития «организаторов». Возникновение рабовладельческого класса было определено новой экономической ситуацией, новым этапом развития производительных сил, которого не было, когда появлялись «организаторы». Значит, не организаторская деятельность, а экономическое развитие обусловило появление
105
рабовладельческого класса. Поэтому "организаторы", как правило, костенеют в жреческие олигархии, касты и династии, а «организуемые», в силу экономического развития, порождают в своей среде новый класс — рабовладельцев. В ходе т. н. генетической революции (1553), ведущей к созданию
рабовладельческой государственной власти, различные исторические корни «власти» первобытной жреческой знати (богдановских «организаторов»), с одной стороны, и
государственной власти, с другой стороны, вероятно, проводят к дуализму жрецов-теократов и царей, носителей светской власти. Такой дуализм известен в ряде стран Древнего мира (1554). В теократиях остаются экономические различия древней храмовой собственности и (первобытно) государственной собственности, о которых сказано выше. В теократиях храмовая собственность Древнего мира могла лишь казаться коллективной собственностью раннерабовладельческих сельских общин (1555).
106
ГЛАВА IV
ОТЛИЧИЯ ДРЕВНЕЙ ХРАМОВОЙ СОБСТВЕННОСТИ ОТ ЕЕ ИСХОДНЫХ ФОРМ
Так же, как власть теократов коренным образом отличалась от первобытной жреческой власти, храмовая собственность Древнего мира коренным образом отличалась от первобытно-общинной собственности. Сходство древней храмовой собственности с первобытно-общинной собственностью (1556) не должно заслонять их коренных различий. Храмовая собственность была опосредствованным пережитком первобытно-общинной
собственности, опосредствованным сначала сельско-общинной собственностью и затем — ранней рабовладельческой сельско-общинной собственностью (1557). Поэтому храмовая собственность Древнего мира коренным образом отличалась от первобытнообщинной собственности. Опосредствование (1558) отношениями рабовладельческого общества остатка первобытнообщинной собственности сделало его одной из форм рабовладельческой собственности. Храмовое хозяйство стало рабовладельческим хозяйством (1559). Но экономически, т. е. как форма производственных отношений, храмовая собственность (а не вещный состав храмового хозяйства) была реакционным остатком первобытно-общинной собственности, которая «была обречена на гибель» (1560) и по сравнению с которой сельская община, затем классовое общество были прогрессивной социальной формой общественного развития (1560). Экономическая реакционность храмовой собственности проявилась в том, что эта собственность зародилась на основе первобытно-общинной собственности, отрицание которой породило прогрессивные тогда формы собственности (раннерабовладельческая сельско-общинная собственность, рабовладельческая частная собственность). Поэтому отношения храмовой собственности, в снятом виде, сохраняли пережиточное первобытно-общинное коллективное
