Хрестоматия по истории древнего Рима - Утчёнко С.Л.
Скачать (прямая ссылка):
139
отступления, образовала в середине еще изгиб, то африканцы уж выдвинулись вперед по бокам и окружили флангами римлян, которые неосмотрительно неслись в центр врагов. Вытягивая фланги далее, карфагеняне скоро заперли врагов и с тыла. С этого момента римляне, окончив бесполезно одно сражение и оставив галлов и испанцев, задние ряды которых они сильно били, начинают новую битву с африканцами, неравную не только потому, что окруженные сражались с окружавшими, но также и потому, что уставшие боролись с врагом, силы которого были свежи и бодры.
Уже и на левом фланге римлян, где стояли союзнические всадники, против нумидийцев завязалось сражение, сначала вялое, в котором карфагеняне начали действовать коварным образом. Почти 500 нумидийцев, имея, кроме обыкновенного оружия и стрел, скрытые под панцирями мечи, под видом перебежчиков, со щитами за спиной подъехали от своих к римлянам, вдруг соскочили с коней и, бросив к ногам врагов щиты и стрелы, были приняты в центр строя, затем отведены в арьергард и получили приказание расположиться там в тылу. И пока сражение завязывалось со всех сторон, они оставались спокойными; но, после того как внимание и взоры всех сосредоточены были на битве, нумидийцы, схватив щиты, валявшиеся повсюду между грудами мертвых тел, напали сзади на римский отряд и, поражая римлян в спины и рубя их колени, причинили страшный урон и произвели еще большую панику и смятение. В то время как в одном месте происходило бегство испуганных римлян, а в другом — отчаянная борьба, хотя уже с плохой надеждой на успех, Газдрубал, который командовал тою частью, вывел из центра строя нумидийцев, так как они вяло сражались со стоявшими против них римлянами, и послал их преследовать повсюду бегущих римлян, а испанских и галльских всадников присоединил к африканцам, которые уже почти изнемогали не столько от сражения, сколько от резни.
На другой стороне поля битвы консул Павел, в самом начале сражений тяжело раненный пращою, тем не менее с густою толпою воинов неоднократно наступал на Ганнибала и в некоторых местах восстановлял сражение; его прикрывали римские всадники, под конец оставившие лошадей, так как у консула не стало хватать сил даже управлять конем. Тогда, говорят, Ганнибал, получив известие, что консул приказал всадникам спешиться, сказал: «Мне было бы еще приятнее, если бы он передал мне их связанными». Спешившиеся всадники сражались так, как сражаются, когда победа врагов уже не подлежит сомнению; побежденные предпочитали умереть на месте, чем бежать, победители, раздраженные задержкою победы, рубили тех, кого не могли принудить к отступле-
140
нию. Однако, когда римлян оставалось уже немного и они изнемогали от усталости и ран, тогда они были обращены в бегство, затем все рассеялись и, кто мог, старались найти своих лошадей, чтобы бежать. Когда военный трибун Г. Лснтул, проезжая верхом, увидел окровавленного консула сидящим на камне, то сказал: «Боги должны были бы позаботиться о тебе, Луций Эмилий, так как ты один только неповинен в сегодняшнем поражении; возьми моего коня, пока у тебя есть еще сколько-нибудь сил, и я, сопровождая тебя, могу поднять и защитить тебя. Не допусти, чтобы это сражение было еще омрачено смертью консула: и без этого достаточно слез и горя». На это консул ответил: «Исполать тебе, Гн. Корнелий, за твою доблесть; но в напрасном сострадании не потеряй того незначительного времени, которое остается тебе, чтобы уйти из рук врагов! Иди, возвести всем вообще сенаторам, пусть они укрепят город Рим и обезопасят его гарнизонами прежде, чем придет победоносный враг, а, в частности, Квинту Фабию передай, что Эмилий и жил и умирает, помня его наставления; мне же позволь умереть среди этих моих павших воинов, чтобы мне не пришлось из консулов стать снова обвиняемым или же явиться обвинителем товарища и таким образом обвинением другого прикрыть свою невиновность».
Пока они вели этот разговор, сначала нахлынула толпа бегущих сограждан, потом — враги: они засыпали консула стрелами, не зная, кто он, а Лентула среди замешательства унес конь. Тогда римляне бросились со всех сторон врассыпную. 7 тысяч человек прибежало в меньший лагерь, 10 тысяч— в больший, а почти 2 тысячи — в самую деревню Канны; эти последние немедленно были окружены Карфалоиом и его всадниками, так как деревня Канны не была защищена никакими укреплениями. Другой консул, случайно ли или намеренно, не присоединился ни к одному отряду беглецов, но приблизительно с 50 всадниками бежал в Вен^зию. Говорят, что было перебито 45 тысяч 500 пехотинцев, 2 тысячи 700 всадников и притом почти столько же граждан, сколько союзников...
Таково было сражение при Каннах, столь же известное, как и поражение при Алии; впрочем, насколько по последствиям оно менее важно, потому что враг бездействовал, настолько более тяжко и позорно вследствие избиения войска. Ибо бегство при Алии, предав город, спасло войско; при Каннах же за бежавшим консулом последовало едва 50 человек, почти все остальное войско принадлежало другому консулу, погибшему вместе с ним...
