Хрестоматия по истории древнего Рима - Утчёнко С.Л.
Скачать (прямая ссылка):
Рескрипт Констанция и Юлиана от 360 г. н. эя
(Кодекс XII, 37, 1)
По обычаю во время экспедиции... наши солдаты получают два дня сухари, на третий день — хлеб; день — вино, день — уксус, день — сало, два дня — баранину.
«Corpus iuris civilis», Codex Iustinianus.
Рескрипт Валента от 377 г. н. э. (Кодекс XII, 39, 2)
Фракийские провинции пусть вносят по одной одежде [для солдат] с 20 югов или капутов; Скифия и Мезия — с 30 югов или капутов ежегодно; Египет и Восток — с 30 земельных югов; Азийский и Понтийский диоцезы пусть ежегодно вносят одежду по той же норме, что и Восток, вместо золотаэ
влагает им в руки железо, не то, что дружит с землею, а то, что убивает. Дело в том, что с возрастанием их могущества благодаря пребыванию у них на постое воинов растет и дерзость, так как стражи области смотрят, по пословице, сквозь пальцы. Они уверены, что их помощь существующему порядку будет хорошо оплачена благодаря патрону. Действительно, и такому злу они придали это название. Между тем оно, полагаю, подобает тем, кто правою помощью обеспечивает слабых против насилия. Но этот патронат поступает совсем наоборот. Он дает силу на то, чтобы вредить другим. В числе их являются и сборщики податей... В деревни эти, укрепленные военачальниками, являются люди, коим предстоит взыскать подати, для коих сбор ее является специальным их делом, их повинностью. Так вот сначала они требуют ее спокойно и тихо, но, встречая презрение и насмешки, уже с раздражением... Далее они пускают в дело угрозы деревенским властям; бесполезно, так как их меньшинство среди деревенского населения... Наконец они хватают их и влекут за собой. Те показывают, что у них найдутся и камни. И вот сборщики возвращаются в город, получив вместо натуральной подати раны... и несчастные узнают, что надо или вносить, или подвергнуться бичеванию до потери сознания. Ввиду настоятельной необходимости выполнить обязанности, а с деревень получить что-либо, отчаявшись и опасаясь там новых увечий, за недостатком золота и серебра они плачут да продают служа-' нок, продают рабов — провожатых сыновей своих дядек... Являются они и в поместья свои, но не так как раньше с детьми своими, но с целью эти поместья продать с покупщиками их... Затем наступает для них забота о пропитании себя, жены и детей, наконец, когда никаких путей к тому не оказывается, необходимость просить милостыню. Так сенатор вычеркивается из списка сената Вот причина, которая делает сенаты из важных незначительными... вот что является невзгодой для целого города... Искать патроната случается не только тем селениям, которые принадлежат многим, причем каждый владеет небольшой долей земли, но и тем, где владельцем земли является одно лицо... Между тем это селения знатных людей и таких, которые в состоянии протянуть обижаемым руку помощи. Но не для избежания притеснений, а с целью приносить вред... покупают жители боевую силу из того или другого числа воинов, опираясь на которую в течение долгого времени и на собственных своих господ, когда те торопят их с работой, какой требует земля, они устремляют свирепый взгляд, как будто на них не лежит никакого обязательства и они работают по доброй воле...
Имеется в виду совет города.
584
(Либаний, Речи. К Антиохийскому сенату, 3, 4)
Было время, когда у нас был многолюдный сенат в 600 человек. Эти люди справляли повинности на свои средства, а столько же других лично исполняли распоряжения. Этот надлежащий состав сохранялся для города в целости до царствования того известного царя, а после этого уже нет, так как много злосчастных обстоятельств повредило сенату. Таким образом, ежегодно некоторая часть состава подвергалась исключению, и можно было наблюдать, как другие обрабатывали их поместья, а остающаяся часть становилась слабее по двум причинам: и потому, что по численности не было прежнего, и потому, что состояние у них уменьшилось... Я нахожу, что на исправление этих бедствий вы прилагаете недостаточно усердия и рвения. Сказав: «Мы пропадаем, погибаем, нас было шестьсот или, Зевс свидетель, вдвое столько, а теперь нет и шестидесяти», вы удаляетесь...
(Либаний, Речи. Речь к императору о заключенных, 3—11)
Знай, государь, что в лице правителей ты посылаешь по провинциям убийц. Каким образом? Частые вспышки гнева вызывают много поводов к недовольству, и если кто разгневается, тотчас спешит к правителю и говорит, что оскорблен и жестоколюстрадал... и сочиняет о словах и ударах. А того [обвиненного], пока он отпирается, утверждает, что его оклеветали, напоминает о жалобе и законах, отправляют в заключение и при этом несмотря на обилие поручителей. Подвергаются этому, понятно, люди более слабые со стороны более сильных, люди, у которых нет средств, со стороны состоятельных, люди толпы со стороны немногих, которые требуют, чтобы идущие от них обвинения были сильнее доказательств. Это творится членами величайшего синклита, творится против рехмесленников прочими куриями, теми, коим вручена слава ваша, творится служащими при должностных лицах против тех, кто не во всем им угождает. Жестокость господ ежедневно без меры прибегает к этому средству, так как легко заключить в оковы человека, которого закон вынуждает молчать и тогда, если с ним поступают неправо. Сюда же, пожалуй, надо отнести и тех, кто трудится на земле для ее владельцев, так как и с ними некоторые обращаются наравне как с рабами, и если они не одобрят их против себя лихоимства, разговор короток и воин с веревками — в деревню, и камер! принимает заключенных... Тюрьма полна людей, так как in нее не выходит никто или совсем немногие, а входит в нее
