Хрестоматия по истории древнего Рима - Утчёнко С.Л.
Скачать (прямая ссылка):
Вступив таким образом в город, он сгоряча обешал нам, подобно прежним добрым императорам, что не казнит ни одного сенатора, поклялся в этом и, мало того, приказал общим голосованием придать силу закона тому, чтобы считать врагом [общества] даже самого императора, если он задумает совершить что-либо подобное, и всех, кто стал бы ему в этом помогать, как их самих, так и их детей. Но сарл же первый нарушил этот закон и не соблюдал его, обрекая многих на смерть; даже Юлий Солон, записавший этот закон по его указанию, в скором времени был казнен. И вообще он сделал много неприятного для нас. Перед солдатами же он выставлял такую причину, что, мол, город доставляет ему беспокойство и своими чрезмерными тратами денег отягощает казну, главной же причиной было то, что он опирался не на расположение окружающих его людей, а возлагал все надежды лишь на военную силу.
Больше всего некоторые упрекали его за то, что, в то гремя как установлено, что отряд преторианцев состоял исключительно из жителей Италии, Иберии, Македонии и Но-рика и потому все преторианцы были по виду скромными и обладали простыми нравами, он их распустил, а вместо того приказал набрать такой же постоянный и нужный ему отряд чз всех армий на равном основании и сделал это с таким расчетом, чтобы самому стать во главе его, а потому и оплачивал службу в этом отряде выше и объявил к тему же, что
1 Т. е. сановники, среди которых находился и сам историк.
18 Хрест. по истор. древ». Рима 545
будет выдавать награды более искусным в военном деле. В действительности же он перевел всю молодежь призывного возраста в Италии, привлекая ее к участию в разбое и гладиаторских играх, вместо того чтобы брать ее на военную службу, как раньше. Город же Рим переполнился смешанной солдатской чернью, дикой на вид, речь которой страшно слышать, слишком грубой, чтобы с нею общаться,
Dio Cassias, Historia Romana.
(Дион Кассий, Римская история, LXXVII, 9)
Этот Антонин, столь страстный поклонник Александра \ был в отношении своих солдат, которых при нем было очень много, крайне расточителен, пользуясь всяким поводом, чтобы вести одну войну за другой. В отношении же всех других людей он считал своим главным делом их притеснять, грабить, истреблять, причем не в меньшей мере и лиц из сенаторского сословия. Помимо золотых венков, которых он часто требовал для себя, будто бы непрерывно побеждал каких-то врагов, — я говорю здесь не о действительно изготовленных [для него] венках — большую ли это составило бы ценность? Я имею в виду ту массу денег, которыми под названием венков обычно города одаряют полководцев; я говорю о том множестве жизненных средств, которые мы со всех сторон ему приносили частью из готовых запасов, частью же затрачивая на это свои средства, о всем том, что он раздает своим солдатам в виде наград или чем он барышничает, а также и о множестве подарков, которые он вымогает как у богатых частных лиц, так и у провинций, говорю я и о налогах, и о других новых объявленных им поборах, и о том, что вместо одной двадцатой он стал взимать одну десятую долю за всякого отпускаемого на волю [раба], за каждый остающийся после кого-нибудь надел и за каждый подарок, и о том, что он отменил льготы по наследованию имущества наиболее близкими к умершему лицами. Ради этого он на словах почтил всех живущих в пределах его власти правами римских граждан (объявил римлянами), на деле же он это сделал, чтобы и с этой стороны к нему поступало больше денег, потому что чужеземцы не платили большую часть упомянутых поборов. Кроме всего этого, нас вынуждают предоставлять ему всевозможные жилища всякий раз, как он выезжает из Рима, и создавать для него многочисленные остановочные пункты среди дорог, и снабжать их на наши средства быстро подвозимыми продуктами; а между тем он в них не только
1 Имеется в виду Александр Македонский,
546
никогда не поселялся, но многие из них не пожелал даже осмотреть. Кроме того, мы подготовляли для него везде, где он проводил зиму или только собирался зимовать, арены для зрелищ псовой охоты и конных ристаний, не получая от него никакой платы. И все это потом сейчас же срывалось, так что и делалось это, пожалуй, лишь для того, чтобы мы на этом разорялись.
Dio Cassius, Historia Romana.
(Дион Кассий, Римская история, LXXVII, 22—23)
Хотя Антонин и говорил, что он сверх меры почитает Александра, однако он чуть было окончательно не истребил граждан его города. Услыхав, что у них обсуждаются и высмеиваются многие события и в неменьшей мере также его братоубийство, он отправился в Александрию, скрывая свое раздражение и, наоборот, притворно показывая александрийцам свое расположение. Прибыв в предместье Александрии и поздоровавшись с первыми, которые вышли ему навстречу, неся некоторые тайные священные предметы, как с почетными гражданами этого города, он, чтобы сделать их участниками общей судьбы, тут же приказал их убить, а потом, приведя все свое войско в боевой порядок, обрушился на город, предупреждая всех граждан, чтобы они оставались дома, сам же он наперед уже захватил все улицы и общественные здания. Чтобы представить последовательно все бедствие, постигшее в то время этот злосчастный город, я скажу, что там было убито столько людей, что я не решаюсь даже назвать их число. Он же, [т. е. Каракалла], отписал сенату, что безразлично, сколько людей погибло и кто именно, потому что все они заслужили такой расправы. Имущество горожан частью было разграблено, частью погибло. Вместе с александрийцами погибло также много посторонних людей и, между прочим, из числа прибывших вместе с Антонином, поскольку они не были узнаны. Так как город был велик и в нем повсеместно убивали людей днем и ночью, никого нельзя было выделить, даже если бы кто этого очень хотел, но все погибли, где кому пришлось, и тела убитых сейчас же сбрасьн вались в глубокий ров, чтобы остальным не было видно, сколь велико постигшее их бедствие. Это все претерпели местные жители, чужеземцы же разбежались, кроме купцов, и ясно, что все их имущество было расхищено. Были разграблены и некоторые храмы. Большинство этих действий было произведено в присутствии Антонина и у него перед глазами: разграбление Серапеума он поручил нескольким лицам; ведь
