Элоиза и Абеляр - Перну Р.
Скачать (прямая ссылка):
К тому же в ответном письме философа нет и тени упрека. Абеляр — и в этом заключается его величие — не снисходит до уровня обычной, обыденной морали. Он не разыгрывает из себя оскорбленную добродетель, он понял, что в человеческом плане любовь, выказанная Элоизой, настолько огромна и драгоценна, что способна однажды, в один прекрасный день, обратиться, то есть устремиться к Нему, к Тому, Другому, как именуют Господа, дабы не упоминать Его имени всуе. Причем Абеляр полагал, что обращение это уже произошло.
«Если с той поры, как мы с вами покинули все мирское ради Господа, я еще не обратился к вам ни с одним словом утешения, то причину сего надобно искать не в моем к вам небрежении, а в вашей мудрости, к коей я всегда питал полнейшее доверие и на которую всегда абсолютно полагался. Я никак не думал, что какая-либо помощь необходима той, кого Господь облагодетельствовал всеми дарами Своей милости, той, что своими речами, своим примером способна сама просветить помраченные умы, укрепить слабые души, обогреть тех, чьи сердца охладевают». Этих нескольких вступительных строк из письма Абеляра достаточно, чтобы понять: вся переписка пойдет на совсем ином, более высоком уровне, чем тот, что задан письмом Элоизы; вероятно, можно было бы предположить какое-то недоразумение, если бы каждое выражение не было тщательно выверено, а предполагаемый эффект этого послания не был бы столь же тщательно рассчитан. Именно такие приемы обеспечивали Абеляру успех как препо-
164
давателю, и здесь явно использованы приемы талантливого педагога; итак, преподаватель обращается с наставлением к хорошему ученику, и, зная, чего от него можно ожидать, он обращается к тому, что есть в этом ученике лучшего, — это не выговор, не нагоняй, не суровое предупреждение, нет, это призыв, это поучение, это проповедь, рожденная самыми благими намерениями. Что сделала бы Элоиза с письмами или наставлениями Абеляра, она, демонстрировавшая столь великое усердие и столь великую осторожность при управлении монахинями, которых ей вверили? И Абеляр в одной фразе напоминает Элоизе и о своем сане настоятеля, в котором пребывал недавно, и о ее сане аббатисы, в котором она продолжает пребывать. Вот таким образом он перемещает их обоих из прежнего состояния любовника и любовницы в состояние реальное, в состояние текущего момента, из чего следует вывод, что она — аббатиса недавно созданного монастыря, а он — аббат и потому не может ничего иного, кроме как обратиться к ней с чисто духовными увещеваниями. Но Абеляр живо ощутил, какое отчаяние скрывалось за строками послания Элоизы, и потому он произносит слова, которые, на наш взгляд, не представляют собой «категорический отказ»: «Однако если вы в вашем смирении и покорности судите об этом иначе и если вы испытываете нужду в нашем наставлении и в наших письменных советах, даже в вопросах, относящихся к Небесам, то напишите нам, насчет чего вы желаете, чтобы я вас просветил, и я отвечу вам тогда тем способом, что дарует мне Господь».
Тем самым он изменяет ситуацию на прямо противоположную: по толкованию Абеляра, если Элоиза и требует от него писем, то делает она это якобы из смирения и покорности; в этих посланиях предметом обсуждения могут быть только «вопросы, относящиеся к Небесам», и в ответах — Абеляр вовсе не отказывается отвечать — могут обсуждаться только вопросы, способные заинтересовать их обоих в равной мере, то есть те, что касаются их внутренней жизни. Отныне и впредь невозможно никакое недоразумение, невозможна никакая ошибка, ибо точно и четко определены два уровня переписки, подобно тому, как в музыке регистры на нотном стане обозначают нотными ключами, скрипичными и басовыми, и надлежит придерживаться указанного.
После такой преамбулы послание можно бы и не продолжать, если бы Абеляр далее не стал развивать в том же тоне и на том же уровне темы, особенно дорогие сердцу
165
Элоизы, темы, касавшиеся их взаимоотношений и опасностей, что могли грозить тогда его особе; он просит ее молиться за него, ибо ему ежедневно и ежечасно грозят опасности, а «Господь благосклонен к тем молитвам, что возносят женщины за тех, кто им дорог, и к молитвам супругов о супругах». Далее Абеляр приводит примеры из Библии, свидетельствующие о том, какой великой силой может обладать молитва, — иногда молитва способна изменить ход событий. Один из приведенных им примеров особенно важен: это история дочери Иеффая. Надо сказать, что эта библейская история вдохновила Абеляра на создание одного из самых его прекрасных стихотворений, так называемого плача, жанра, получившего широкое распространение в поэзии трубадуров. Известно, что Иеффай, персонаж из Ветхого Завета, «после произнесения неразумного обета еще более неразумным образом исполнил сей обет, принеся в жертву собственную дочь». Напомним, что этот человек, собираясь на битву с врагами, дал обет в случае победы принести в жертву первого, кто выйдет из его дома ему навстречу. Как сказано в Книге Судей Израилевых, одержал Иеффай победу, «и вот, дочь его выходит навстречу ему с тимпанами и ликами». Этот намек на принесение в жертву человека очень дорогого и любимого, существа невиновного, для Элоизы, как, впрочем, и для самого Абеляра, был весьма прозрачен. Тема эта получит дальнейшее развитие в стихотворении Абеляра, в котором раскрылись таланты, прославившие Абеляра при жизни.
