Османская империя в XVIII веке. Черты структурного кризиса - Мейер М.С.
IBSN 5-02-016938-2
Скачать (прямая ссылка):
Примечательной чертой правления нового поколения стамбульских бюрократов была страсть к роскоши. Современники много пишут о строительстве новых дворцов, загородных резиденций и фонтанов, о частых праздниках и развлечениях, о вошедших в моду дорогих одеждах и украшениях. Все это требовало больших расходов, которые опустошали государственную казну.
При всех различиях между аянами и стамбульскими политиками, ведшими между собой жестокую борьбу за власть, можно отметить и определенные общие черты, которые их сближают. К ним в равной мере применимо известное высказывание К. Маркса: «Место старого эксплуататора, у которого эксплуатация носила более или менее патриархальный характер, так как являлась главным образом орудием политической власти, занимает грубый, жадный до денег, выскочка» [6, ч. 2, с. 146].
* * *
Материалы главы позволяют получить некоторое представление о размахе и значимости изменений в социальной структуре Османской империи на протяжении XVIII в. Процесс трансформации затронул сельское и городское население, трудовые низы и эксплуататорские верхи на большей части султанских владений в Юго-Восточной Европе, Передней Азии и Северной Африке (Египет). Сдвиги в положении крестьянства, торгово-ремесленных слоев города, в составе постоянной армии, внутри господствующего класса были тесно связаны с новыми явлениями в экономической и политической жизни империи и, в свою очередь, оказали заметное воздействие на темпы хозяйственного развития, уровень материальной жизни населения страны, эффективность работы государственного механизма.
Анализ происшедших перемен выявил упадок прежней социальной организации, основанной на сложном соединении этнорелигиозных, профессиональных и территориальных общностей при господстве различных форм личной зависимости. Важнейшие компоненты этой структуры — сельская община и цехи в городах — потеряли большую часть своих функций общественно-производственных коллективов, все более превращаясь в административно-фискальные единицы. Тем самым были существенно ослаблены эгалитарные и коммуналистские потенции этих социальных организмов. Ускорившийся процесс имущественной и социальной дифференциации более четко обозначил разрыв между богатыми и бедными, верхами и низами как в городе, так и в деревне. Изменившиеся условия, выдвинувшие иные критерии успеха, ускорили уход с политической арены военно-бюрократической элиты с ее идеалами безоговорочной преданности и верной службы султану. Ее место оспаривали
заметно усилившиеся в XVIII в. группы господствующего класса, опиравшиеся на материальное богатство и клановые связи.
Подобные наблюдения дают основания говорить не только о кризисе старой структуры османского общества, но и о складывании новой, присущей более развитым феодальным отношениям. Ее важнейшей отличительной чертой можно считать формирование более широких социальных слоев с четче выраженными горизонтальными связями.
Поскольку османское общество отличалось гетерогенностью своего состава, следует учитывать значительную вариантность его развития в соответствии с конкретными условиями отдельных районов. Отмеченные в главе социальные процессы — унификация правового положения крестьянства и понижение его социального статуса, складывание более широкой общности горожан, менее скованной эгалитарными ограничениями и более противоречивой в своих устремлениях, формирование новых групп внутри господствующего класса, не только противоборствующих друг другу, но и объективно единых в своих воззрениях и методах борьбы за власть — получили достаточно широкое распространение в империи. Вместе с тем в каждом районе эти процессы имели свое особое выражение и неодинаковые результаты, способствуя или тормозя развитие данного этноса,, по-разному сказываясь на его взаимоотношениях с центральной властью.
Глава 3
ОСОБЕННОСТИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ В XVIII ВЕКЕ
Перестройка государственного механизма: султанский двор и Порта в структуре центральной власти
Складывание османской политической системы определялось сложным взаимодействием различных традиций общественной жизни, существовавших у народов тех стран, которые входили в состав империи. В своей основе она не отличалась от других восточных деспотий, где объем власти правителя зависел от баланса социально-политических сил. Чтобы ограничить влияние местных интересов тимариотов и займов на деятельность Порты, наряду с провинциальным войском была создана дворцовая гвардия (капыкулу), находившаяся на казенном содержании и состоявшая из гулямов. Ее ударной силой являлись пешие отряды янычар.
Передавая в руки «людей пера» исполнительную власть, османские правители предусмотрели меры, призванные воспрепятствовать складыванию в среде гулямов прослойки придворной аристократии, которая могла бы стать серьезной помехой для деспотической власти султанов. В частности, было предписано, что дети гулямов не могут наследовать посты своих отцов, а должны переходить в категорию «мужей меча». Другой мерой по ограничению могущества гулямов стало привлечение к государственной службе духовенства. Получив в свои руки надзор за соблюдением как норм шариата, так и султанских законов, улемы в лице кади и их наибов стали осуществлять контроль за действиями представителей центральной власти на местах. По существу, за ними было оставлено право решающего голоса в реализации принципа «адалет» — справедливости государственной власти (382; 383]. Таким образом, сложившийся баланс сил предусматривал довольно сложное взаимодействие основных групп внутри политической системы: янычары уравновешивали центробежные тенденции провинциальных феодалов, а улемы ограничивали произвол капыкулу. Наиболее эффективно султанская власть действовала в балканских и малоазийских провинциях, где было широко распространено тимарное землевладение. В арабских, курдских и иных районах, где по преимуществу
