Османская империя в XVIII веке. Черты структурного кризиса - Мейер М.С.
IBSN 5-02-016938-2
Скачать (прямая ссылка):
Наконец, существовало множество местных налогов, представлявших собой разновидность «чрезвычайных» сборов. Они взимались провинциальными властями и агентами центрального правительства в свою пользу. Поскольку такая практика наносила серьезный ущерб поступлениям в государственную казну, Порта объявила их «незаконными» (текялиф-и шакка) и первоначально весьма последовательно выступала за их отмену [472. с. 91 — 103; 370, с. 317—322].
Еще в XIV—XV вв. в османском обществе сложилась традиция, по которой жители отдельных районов и деревень в зависимости от повинностей, выполняемых ими по отношению к государству (охрана дорог и горных перевалов, вырубка лесов и разработка недр, разведение лошадей и поставки продуктов для султанского двора, выполнение вспомогательных служб в армии и флоте и т. п.), имели право на освобождение от «чрезвычайных» и отчасти «обычных» сборов или на уплату их в уменьшенном размере [171, с. 41—63; 245, с. 197—203J. Величина налоговых привилегий была неодинаковой, что создавало большое разнообразие правового статуса различных групп крестьянства.
В результате финансового кризиса, разразившегося на рубеже XVI—XVII вв., в системе налогового обложения произошли заметные изменения. Основные направления этих сдвигов получили дальнейшее развитие во второй половине XVII— XVIII в. Так, реальный вес фиксированных налогов, и прежде всего текалиф-и орфие, в условиях резкого падения покупательной способности акче существенно снизился, что и дало историкам право говорить о «замораживании» доходов сипахи [197, с. 243—244]. Зато намного возросла тяжесть «чрезвычайных» сборов, величина которых устанавливалась государством в соответствии с реальной стоимостью акче и нуждами казны. Так, налог авариз, давший название всей группе податей, взимался в размере 20 акче с податной единицы в XV в., 300 акче в XVII в. и до 600 акче в конце XVIII в. Был введен ряд новых налогов этой категории, связанных с расходами по организации ополчения (нефир-и ам)у содержанию почтовых станций (мен-зиль акчеси) и т. п. [245, с. 53—60].
Изменения, однако, не исчерпывались появлением новых налогов. Важнее другое — более широкая сфера их действия. Исследования Б. Цветковой показали, что с конца XVI в. османские власти перестали придерживаться прежних положений о налоговых льготах [307, с. 107—108, см. также: 472, с. 81—88] Турецкие архивы содержат большое число жалоб, направленны.. Порте различными категориями «райя с особыми поручениями», о нарушении данных им налоговых послаблений. Из них ясно видно, что представители местных властей, в том числе сборщики джизье и других налогов, невзирая на особый статус этих групп райя, взимали с них различные виды «чрезвычайных» налогов. Впрочем, и сама Порта с конца XVII в. перестала считаться с привилегиями, представленными ею ранее. Так, в 1688 г. в указе, адресованном кади Джума-Пазары (Македония) и другим местным должностным лицам, предписывалось собрать для обеспечения войск, сражавшихся в Морее, ячмень, муку, различные крупы и мясо и с тех, кто был освобожден от уплаты авариз-и дивание. Спустя три года, в 1691 г., последовал указ всему населению Салоник, Аврет-Хисара и Енидже-Вардара, включая и «райя с особыми поручениями», заготовить для нужд армии сухари [245, с. 202].
Впрочем, подобное случилось не только во время войны. В 1702 г. ферман о заготовке 500 киле ячменя для султанских конюшен в Эдирне предписывал охватить все сельское население, включая и «освобожденных» лиц (муаф ее гайр-и муаф). В 1722 г. в указе софийскому кади о сборе овец было особо отмечено, чтобы он не допускал уклонения крестьян от поставок под предлогом, что они числятся как лица, освобожденные от «чрезвычайных» налогов дербенджи, чалтыкчи, эшкинджи и пр. [245, с. 202—203, 206].
В еще более открытой форме тенденция к игнорированию особенностей налогового статуса проявилась при взимании те-
кялнф-и шакка. В широких масштабах «незаконные» сборы стали взиматься с начала XVII в., отражая рост злоупотреблений местных феодалов — неоплаченные постои, незаконные конфискации продовольствия и фуража и т. д. Затем они оформлялись в виде особых сборов: девир, кафтан веха, селямийе, пишкеш, захире веха, конак акчеси, нал беха, капы харджи, эшр-ю диет и т. д. Подобные сборы появились повсюду почти одновременно, что свидетельствовало о повсеместном ослаблении центральной власти во второй половине XVII в. Несмотря на противодействие правительства, практика «незаконных» налогов развилась настолько, что, по существу, ничем не отличалась от раскладки и взимания «классических» «чрезвычайных» налогов. Как и последние, текялиф-и шакка распределялись кади в присутствии глестиых аянов путем составления особого дефтера (терзи дефтери), который затем вносился в судейские протоколы. Сбор текялиф-и шакка производился теми же чиновниками, которые взимали текялиф-и орфие [472, с. 105—106].
О том, насколько велик был произвол местных властей, можно судить по одному ферману 1690 г., в котором приводится жалоба населения г. Сараево. В султанском указе, в частности, сказано: «Население указанного округа послало человека с прошением к подножию моего высокого трона: [дескать], Джафер, сараевский мютеселлим моего везира Хусейна, собирает с населения помянутого округа 30 кесе акче, а с самого города Сараево под названием „сеймен акче" всякий месяц... еще 15 юк и к тому еще 80 тыс. акче под именем „зи-кудрет акче", затем еще около 100 тысяч акче под видом [налога на] наследство и за провиант, в том числе 20 тысяч на мясо, а кроме того, за хранение еще не собранного продовольствия и плодов, и отнимает весь мусульманский урожай прямо с гумна, а сам создал пекарню... и так мучает бедных людей, что вызвал голод и несчастье...». Однако на этом список беззаконий не прекращается. Население жалуется на то, что по приказу указанного везира в обращение были пущены медные деньги, что он прогнал неугодного ему кади и поставил своего ставленника, который притеснял и мучил жителей округа «и не было края его гнету и злодеяниям» [463, с. 16—17].
