Османская империя в XVIII веке. Черты структурного кризиса - Мейер М.С.
IBSN 5-02-016938-2
Скачать (прямая ссылка):
Выявление объективных закономерностей общественного развития через рассмотрение исторического прошлого в сложном взаимодействии всех его компонентов остается одним из основных назначений работ советских историков. На этом пути научных поисков, несомненно, находятся и изыскания, ставящие своей целью определить закономерности эволюции стран Азии и Африки. Смысл нынешних усилий востоковедов и африканистов состоит в отходе от догматически узкого и ограниченного истолкования положений марксистской теории общественных формаций, когда жизнь общества сводилась к одному измерению — способу производства, когда не учитывались другие показатели социального прогресса и когда фактически игнорировалось многообразие форм развития отдельных стран и регионов. Новое направление предполагает также выход из «блестящей изоляции» от других обществоведческих дисциплин, в которой пребывало востоковедение долгое время. Широкое
обращение к изысканиям специалистов по экономике, социологии, политологии и философии позволяет глубже раскрыть закономерности исторического процесса в странах Азии и Африки.
Настоящая работа также находится в русле исследований, цель которых — раскрыть причины, вызвавшие отставание Востока от Запада,— обстоятельство, обозначившееся уже на рубеже средневекового и нового времени и усилившееся позднее. Предпринятый под этим углом зрения анализ османской действительности XVIII в. дает возможность проследить роль факторов, которые определяли судьбы не только турецкого, но и других ЕОСТОЧНЫХ обществ со времен средневековья до наших дней, обеспечивая либо устойчивость и стабильность их существования при менявшихся условиях в жизни страны, либо их динамизм и способность воспринимать новое.
Особенно велика роль государства. Как бы далеко ни ушла современная Турция от своего османского прошлого, тем не менее анализ конституции 1982 г. привел одного из ведущих западных специалистов по проблемам социально-политической истории страны, К- Карпата, к выводу о том, что и ныне сохраняется «патриархально-патримониальное верховенство государства во всех сферах» [см.: 478, с. 84]. Эта оценка не вполне справедлива. Ведь турецкое общество второй половины XX в., по сравнению с османским XVIII в., имеет иную сущность и развивается по другим законам. Поэтому вряд ли правомерно ставить знак равенства между деятельностью докапиталистического («патриархально-патримониального», по определению сторонников социологических конструкций М. Вебера) и современного капиталистического государства. Однако рациональное зерно в суждении Карпата существует, ибо он подчеркивает не утраченную и поныне традицию государственного контроля над всеми областями общественной жизни, которая прослеживается на протяжении всей истории страны в разных выражениях, вплоть до подлинного диктата.
В рамках этой большой темы имеются вопросы, казалось бы, частные, но весьма актуальные как для Турции, так и для других стран Востока. К таковым следует отнести роль армии в общественной жизни. В силу особенностей исторической эволюции можно говорить о чрезвычайно высоком престиже военных не только в Османской империи, но и в Турецкой Республике. Если изначально тому способствовал военный характер самого государства, то после уничтожения янычарского корпуса в 1826 г. армия превратилась в серьезную опору тех сил, которые выступали за решительные преобразования, укрепление государственного суверенитета, ускорение социального прогресса. Большой престиж армии в современном турецком обществе позволяет ей и сегодня претендовать на роль регулятора кризисных ситуаций, о чем свидетельствуют военные перевороты 1960 и 1980 гг. и другие факты активного вмешатель
ства армейской верхушки в политическую жизнь страны [см.: 146; 463а].
Для правильного понимания темы «этатизма» важен и тот ее аспект, который связан с деятельностью гражданской бюрократии. Представители нынешнего государственного аппарата занимают в обществе иные позиции, чем чиновники османских канцелярий, однако их поведение и интерпретация своей роли в решении важнейших проблем страны ясно показывают черты преемственности. Воздействие традиции подчеркивают и те исследователи, которые специально изучали деятельность турецких правительственных служб. Так, по мнению Дж. Ландау, «несмотря на усилия по модернизации, государственное управление еще находится на стадии перехода от традиционной к современной бюрократии и надежды на быстрое улучшение дел не сбылись» [см.: 478, с. 259]. Несомненно, что обращение к истокам образования этой социальной группы позволяет лучше понять и позиции ее современных представителей Третьей республики.
К числу постоянно действующих факторов турецкой истории следует отнести и воздействие ислама. Среди государств мусульманского мира Турецкая Республика занимает особое место, поскольку по инициативе ее создателя и первого президента Мустафы Кемаля Ататюрка в стране установлена светская форма правления и религия отделена от государства. Принцип секуляризма (лаицизма) стал одним из основных в политическом курсе и идеологической программе, разработанных Ата-тюрком и его сторонниками в начале 30-х годов. Хотя с того времени представители правящих кругов постоянно декларируют свою верность лаицистским реформам М. Кемаля, на деле они далеко отошли от этого курса и широко используют религию в политической борьбе.
