Избранные произведения Том 3 - Марат Ж.П.
Скачать (прямая ссылка):
Кроме нескольких лет, посвященных занятиям медициной, я провел двадцать пять лет в уединении, за чтением лучших произведений науки и литературы, в изучении природы, в глубоких изысканиях и размышлении. Мне кажется, что я исчерпал почти все, что человеческий разум сделал в области морали, философии, политики, чтобы извлечь все лучшее. У меня восемь томов метафизических, анатомических и физиологических исследований о человеке. У меня двадцать открытий в различных отраслях физики: многие из них уже давно опубликованы, другие хранятся в моих бумагах. Я принес в свой кабинет искреннее желание стать полезным человечеству, священное уважение к истине, сознание ограниченности человеческой мудрости. Моей главной страстью была любовь к славе: она определяла выбор тем моих занятий; она заставляла меня постепенно отбрасывать каждый предмет, который не обещал мне прийти к настоящим, большим результатам, быть оригинальным, потому что я никогда не мог решиться на то, чтобы снова разбирать тему, уже ранее изученную, или пережевывать работы других авторов.
Я осмелился бы польстить себе, что добился своей цели, если судить по гнусному преследованию меня со стороны королевской академии наук, не прекращавшемуся в течение десяти лет, когда она убедилась, что мои открытия о свете ниспровергнут все труды за целое столетие и что я очень мало забочусь о том, чтобы войти в ее состав621. Поверят ли, что, так как Даламберы, Карита, Jlepya, Менье, Лаланды, Лапласы, Монжи, Кузены, Лавуазье и шарлатаны этой научной корпорации одни хотели держать в своих руках светильник и так как в их руках были все трубы, создающие славу, что Марат в Конвенте
153-
они стали обесценивать мои открытия во всей Европе, возбуждать против меня все ученые общества, закрывать для меня все журналы вплоть до того, что, не имея возможности объявлять даже название своих работ, я вынужден был скрываться и прибегать к псевдониму, чтобы получить от них одобрение некоторых моих произведений *.
Я стонал в течение пяти лет под этим подлым гнетом, когда революция возвестила о себе созывом Генеральных штатов. Я скоро увидел, куда придут события, и стал легче дышать в надежде увидеть, наконец, человечество отомщенным, помочь уничтожению цепей и занять свое место.
Но это был еще только прекрасный сон, готовый исчезнуть: жестокая болезнь угрожала мне его завершением в могиле. Не желая покинуть жизнь, не совершив ничего для свободы, я составил на скорбном ложе «Дар отечеству». Это произведение имело большой успех: оно было награждено патриотическим обществом Каво, и наслаждение, которое я благодаря этому испытал, было главной причиной моего выздоровления.
Вернувшись к жизни, я занимался исключительно поисками средств, чтобы послужить делу свободы.
Вскоре я начал возмущаться недобросовестностью Неккера и его преступными усилиями сделать одной видимостью двойное представительство и приостановить вызванную им реформу правительства.
Я начал также возмущаться отсутствием усердия у депутатов народа, вялостью их усилий против привилегированных сословий, стремившихся к роспуску Генеральных штатов. Боясь, что им не хватает понимания или знания средств, я опубликовал свой план конституции, после того как состоял в переписке в течение шести недель с теми, кто казались тогда самыми горячими патриотами: Шапелье, Сиейесом, Рабо, Барнавом, Дюпором и др. Но я скоро убедился, что их кажущаяся малозначительность происходила вовсе не от недостатка знаний, и я понял, что нужно гораздо сильнее действовать для того, чтобы бороться с пороками, а не ошибками. Это было возмож-
* Это то, что я сделал в 1785 г. в отношении перевода «Оптики» Ньютона, издателем которого был Бозе, признанного достойным одобрения академии622 •і 18
Жан Поль Марат
но только при помощи ежедневной газеты, в которой мог быть услышан голос суровой правды, в которой законодателям напоминали бы о принципах, в которой разоблачались бы мошенники, нарушители долга, изменники, раскрывались все заговоры, выслеживались все тайные замыслы, а при приближении опасности били бы в набат.
Я предпринял тогда издание «Друга народа»: известны успех этой газеты, страшные удары, которые она нанесла врагам революции, жестокие преследования, которые она навлекла на своего автора.
Начав присматриваться к Национальному собранию, я понял, что, так как оно состоит в большинстве из врагов свободы, невозможно, чтобы оно искренно содействовало ее победе; поэтому я доказывал необходимость исключения из него дворян, прелатов, владельцев бенефиций, судей, финансистов, ставленников двора, приспешников крючкотворства. Видя, как они непрерывно злоумышляют втайне, чтобы задержать принятие конституции, поджидают событий, чтобы уничтожить ее, и только в моменты кризиса пытаются создать впечатление, что они честно над ней работают, я непрерывно доказывал неотложную необходимость чистки национального сената, путем изгнания этих врагов общества со всех доверенных постов. И если при виде их преступлений, учиненных ими убийств и резни стольких патриотов, их непрестанно возобновляющихся заговоров негодование вырвало у меня, доведенного до отчаяния, признание этой печальной истины, что нельзя ждать свободы, безопасности, мира, пока эти трусливые злоумышленники не будут вычеркнуты из числа живущих, то это было только тогда, когда я убедился, что их смерть является единственным средством обеспечения общественного спасения. Эта истина была так хорошо осознана всеми народами, порвавшими свои цепи, что они начинали свои революции принесением в жертву врагов свободы.
