Избранные произведения Том 3 - Марат Ж.П.
Скачать (прямая ссылка):
Прежде чем дать отчет о нашем свидании с Дюмурье, я остановлюсь на мгновение, чтобы вместе с здравомыслящим читателем сделать несколько вполне уместных замечаний. Как понять, что генералиссимус республики, давший прусскому королю возможность ускользнуть из Вердена, ведший переговоры с врагом, которого он мог окружить в лагерях и заставить сложить оружие вместо того, чтобы способствовать его отступлению 580, избрал такой критический момент, чтобы оставить армию без командования, бегать по спектаклям, вызывать аплодисменты и предаваться оргиям у актера вместе с нимфами из оперы *. Дюмурье скрыл тайные причины, приведшие
* Известна склонность Дюмурье к распутству. Уверяют, что его расположение к монархисту Бошжаріреру 581, которого он сделал начальником своего бюро и доверил такую важную отрасль администрации, происходит от того, что этот •і 18
Жан Поль Марат
его в Париж, под предлогом того, что он явился согласовать с министром план операций будущей кампании. С кем? С Роланом, мелким интриганом, знакомым только с подлыми уловками лжи и обмана? С Лепажем, достойным помощником Ролана, его покровителем? С Клавьером, не знающим ничего, кроме ухищрений спекуляции? С Тара, которому знакомы только жеманные фразы и манеры академических льстецов? Я ничего не говорю о Монже: его считают патриотом. Но и он так же невежествен в военных операциях, как и его коллеги, ничего в этом не понимающие. Дюмурье явился для сговора с вожаками клики, которая интригует в целях создания федеративной республики,— вот цель его приезда.
Зайдя в салон, где было приготовлено пиршество, я заметил, что мое присутствие мешает общему веселью. Это легко понять, если учесть, что я являюсь пугалом для врагов отечества. Дюмурье казался особенно смущенным. Я попросил его пройти вместе с нами в другую комнату, чтобы поговорить наедине. Говорил я, и вот наша беседа слово в слово.
«Мы члены Национального конвента, и мы пришли с просьбой дать нам пояснения по поводу дела двух батальонов, Моконсей и Республики, обвиненных вами в том, что они хладнокровно убили четырех прусских дезертиров. Мы обошли бюро военного комитета и военного министерства. Мы не нашли ни малейшего доказательства преступления, и никто лучше вас не может ознакомить нас со всеми о бсто ятел ьств ами.
— Господа, я отослал все документы министру.
— Мы можем вас заверить, что у нас в руках записка, составленная от его имени для бюро, в которой сказано, что нет никаких фактов, чтобы высказаться по поводу этого мнимого преступления, и следует обращаться к вам за их получением.
— Но, господа, я информировал Конвент, и я ссылаюсь на него.
гнусный чиновник поставлял ему самых развратных нимф столицы. Я спрашиваю у поклонников Дюмурье, какое доверие может питать народ к чистоте, прямоте и мудрости такого Сарданапала! Марат в Конвенте
153-
— Разрешите вам заметить, что данной информации совершенно не достаточно, поскольку комитеты Конвента, в которые было переслано это дело, заявили в своем докладе, что они не в состоянии высказаться из-за отсутствия сведений и доказательств изобличаемого преступления. Мы просим сообщить, знакомы ли вы с существом дела?
— Конечно.
— И это изобличение не сделано вами только потому, что вы положились на г-на Дюшазо?
— Ho, господа, когда я что-нибудь заявляю, я полагаю, что мне должны верить!
— Если бы мы соглашались по этому поводу с вами, мы не явились бы сюда. У нас большие основания сомневаться; многие члены военного комитета сообщили нам, что эти четыре мнимых пруссака были четырьмя французскими эмигрантами.
— Ну что ж, господа, если бы это и было так!
— Это совершенно меняло бы дело. Мы не оправдываем заранее поведение батальонов, но, может быть, они совершенно невиновны. Важно знать обстоятельства, вызвавшие убийство: из писем, пришедших из армии, видно, что эти эмигранты были опознаны, как шпионы, подосланные врагом, и что они даже взбунтовались против национальных гвардейцев.
— Как, вы оправдываете неповиновение солдат?
— Нет, я вовсе не оправдываю неповиновение солдат, но я ненавяжу тиранию командиров. У меня слишком много оснований предполагать, что это проделка Дюшазо против патриотических батальонов, и ваше обращение с ними возмутительно!
— Господин Марат, вы слишком резки; я больше не могу с вами объясняться».
Тут Дюмурье, чувствуя себя очень стесненным, вышел из затруднений, покинув нас. Оба моих спутника последов,али за ним, но во время беседы, которую они с ним имели, он ограничился только заявлением, что отослал все дело министру. Во время их разговора я увидел, что окружен всеми адьютантами Дюмурье и офицерами па- •і 18
Жан Поль Марат
рижской гвардии. Сантерр пытался меня успокоить; он говорил мне о необходимости дисциплины в войсках. «Я знаю об этом так же, как и вы,— ответил я,— но я возмущен тем, как обращаются с солдатами: отечества; у меня еще на сердце резня в Нанси и -на Марсовом поле».
B это время некоторые адъютанты Дюмурье начали разглагольствовать насчет возмутителей.
