Избранные произведения Том 3 - Марат Ж.П.
Скачать (прямая ссылка):
Его преступления внушают ужас: народ настолько возмущен ими, что отцы-сенаторы, его сообщники, не осмелились обелить его и среди наиболее бессовестных нашелся только гнусный Деменье, у которого хватило бесстыдства, чтобы за деньги попытаться оправдать манифест Капета. После этого Людовик XVI дал столько очевидных доказательств своего безумия — впадал в бешенство, разбивал стекла, зеркала, фарфор, выбрасывал за окна часы, комоды и |самую драгоценную мебель, что нет уже больше ни одного разумного человека, который считал бы его способным управлять: он уже осужден. Народ не хочет больше регентов из породы Капетов: Орлеан сам разумно предвосхитил волю народа, заявив, что он отказывается от регентства 326. Для кого же собрание изменников продолжает злоумышлять контрреволюцию? Не для Людовика Капета: он должен покинуть трон. Не для себя: уже приближается момент, когда его вышвырнут. Задают тот же вопрос в отношении Мотье и всех шпионов-головорезов и наемников из парижской армии. Друга народа просят разрешить эту проблему.
Все, что говорят о Людовике Капете, совершенно точно: несомненно, что он недостоин царствовать и из-за своих преступлений и из-за своего безумия; и все-таки именно для этого чудовища заговорщики-сенаторы продолжают злоумышлять контрреволюцию. Они слишком хитры, чтобы не почувствовать, что нация никогда не потерпит, чтобы они узурпировали в свою пользу верховную власть, и что каковы бы ни были их уловки, чтобы навсегда удержать свои полномочия, приближается момент, когда им придется уступить свое место более честным людям, если только они не хотят, чтобы народ дал им пинка 327.
2 Заказ 697 •'52
Жан Поль Марат
Мотье находится в точно таком же положении. Пусть ему удалось заполучить лицемера Барнава, который восхваляет его, как единственного гражданина, достойного всеобщего доверия 328, и выдвигает его как вождя, вокруг которого нужно объединиться *. Пусть ему удалось побудить Собрание декретировать, что он пользуется всеобщим доверием, т. е. его собственным. Пусть он, раньше отвергавший это предложение, когда к нему обращалось столько честных граждан, разослал теперь своих адъютантов, чтобы возвестить гражданам о похищении короля,— который бежал сам и бегству которого он способствовал,— чтобы побудить их помешать этому, когда уже было поздно. Пусть он позволил своим шпионам, наподобие Брис-со, распространять слух, что он намерен установить во Франции республику 329. Пусть он сам, напуганный проклятиями патриотов, разыграл удивление, возмущение против монарха-беглеца, кричал, что поведение короля бесчестно, повторял, что наш общий долг жить свободными или умереть, побежал мириться с якобинцами 330; пусть казалось, что он сбрасывает корону с готовы Людовика XVI и надевает колпак свободы; все это ломанье, все гримасы Тартюфа, все плутни имеют только одну цель — сделать снова самодержавным недостойного монарха.
Наблюдали ли вы за поведением Собрания, департамента, муниципалитета и генерального штаба, всех полностью контрреволюционных? Что оно хитро и скрытно, это не должно вас удивлять, потому что оно было заранее обдумано.
Первой их заботой было сдержать народ, успокоить его возмущение проповедью мира и обещанием мести, потому что больше всего на свете они боятся справедливого гнева.
Когда они уверились, что он не прибегнет ни к каким крайностям,
* Очень глупо заявлять, как это делают многие трусливые патриоты, оправдывающие свое сближение с Мотье, после получения известия о бегстве короля, тем, что нужен центр для объединения. Конечно, он »ужен; но можно ли объединяться вокруг изменника, вокруг сомнительного гражданина? Нужно было провозгласить трибуном просвещенного, смелого, твердого патриота. И кто не видит, что только страх мог побудить этих трусов сблизиться с генералом, От бегства короля до падения монархии
19
они стали думать только о том, как бы ввести его в -заблуждение и обмануть.
Чтобы избавить себя от необходимости принять какое-нибудь решение против непокорного короля, мятежника, клятвопреступника, изменника и заговорщика, Собрание позаботилось во всех своих декретах поставить слово «похищение», хотя он же сам написал, что его вовсе не похищали, что он уезжает по своей доброй воле. Обманутый этими проделками, народ не возмутился таким трусливым предательством, и гнусный монарх не был низложен, как он того заслуживал; Собрание настолько даже осмелело, что объявило его не подлежащим ответственности, чтобы иметь дело только с сообщниками, хотя он сам заявил, что их у него не было.
В то время как народ предается радости, вызванной новостью о задержании государя-заговорщика, и все общественные должностные лица убаюкивают его ложными обещаниями правосудия, отцы-сена-торы пользуются этим моментом восторженного помешательства, чтобы под предлогом необходимости защиты границ предательски провести несколько гибельных декретов, отдававших все национальные вооруженные силы во время войны в руки армейских генералов.
Прибывает семья Капетов; обман народа довершают постановлением, что муж и жена будут заключены под арест, отдельно друг от друга, что нисколько не мешает тому, что они едят, спят и остаются вместе, но так, что общество об этом не знает. Продавшиеся депутаты уполномочены получить их объяснение, что и происходит. Плут Людовик заявляет, что он сам задумал и выполнил проект бегства, он признает виновным только себя, и предательское Собрание не принимает против него никакого решения. Он заявляет также, что ускользнул через выход из апартаментов Виллекье, который был указан Гувиону и у которого, по его словам, находились всегда пять офицеров национальной гвардии, которым было поручено особенно тщательно их охранять. Гувион, очевидно, виновен, но отцы-сенаторы не принимают против него никакого декрета 331.
