Избранные произведения Том 3 - Марат Ж.П.
Скачать (прямая ссылка):
Нас убаюкивают в насмешку великим словом «свобода», а мы никогда не были в большей мере рабами. Повсюду веревки и цепи, и с трудом мы можем сделать хоть шаг без помех. Захотим ли мы преследовать за границей скрывающегося должника,— сколько хождений до того, как получится разрешение, несмотря на декларацию прав, обеспечивающую каждому свободу передвижения по своим делам! Сколько хождений до того, как получится разрешение: нужно идти в свою секцию, измериться, сообщить цвет своих волос, оттенок кожи, затем бежать в муниципалитет, чтобы выставить себя напоказ, а затем к министру, чтобы разыграть такой же парад. Наконец, после всех этих хлопот вы ничего не получите, если только вы не купец, так велик страх перед тем, чтобы ремесленники, рабочие, рантье и другие граждане не приняли, наконец, решения покинуть отечество, в котором они находят только рабство, нищету и угнетение.
Чтобы быть доведенными до необходимости выносить самые жестокие притеснения и гибнуть от нищеты, стоило ли браться за оружие против наших тиранов, бодрствовать целых два года подряд, переносить тревоги и усталость? Стоило ли ввергнуть государство в конвульсии анархии, лишить бедняков их достояния и напичкать им до отвала придворных вельмож, вероломных избранников народа?
ПОСЛЕДНЕЕ ПРОЩАНИЕ ДРУГА НАРОДА С ОТЕЧЕСТВОМ 360
Мы завоевали свободу благодаря самой изумительной революции. Но едва мы начали пользоваться ее благами, как мы загубили ее •'52
Жан Поль Марат
из-за своей глупости, из-за своей трусости, и мы сегодня дальше от нее, чем до взятия Бастилии.
Говорят, что у нас есть законы, устанавливающие наши права. Я показал уже сотни раз, что эти законы до смешного скверны. Но если бы даже сами по себе они не несли угнетения, то те, кому поручено их осуществление, являются самыми непримиримыми врагами отечества; они заставляют их безмолвствовать или говорить в их пользу; они истолковывают fx, один за другим, в пользу врагов и против друзей свободы, и всегда защитники прав народа приносятся в жертву с помощью меча правосудия.
Те, кто объясняют революцию нашим мужеством, объясняют гибель свободы отсутствием ныне у нас энергии; они жалуются на то, что она все время убывала, и готовы спорить, что сейчас не сохранилось даже искорки ее. Но мы сейчас совершенно те же, какими были три года назад. Кучка обездоленных заставила тогда пасть стены Бастилии; пусть им дадут действовать, они покажут себя такими же, как и в первый день; они полны желания бороться против своих тиранов. Но тогда они могли действовать свободно, а сейчас они скованы.
Если внимательно проследить цепь событий, подготовивших и приведших к кризису 14 июля, видно, что не было ничего легче, чем совершить революцию; она произошла исключительно благодаря недовольству народа, обозленного притеснениями правительства, и переходу на его сторону солдат, возмущенных тиранией своих командиров. Но если принять во внимание характер французов, дух, воодушевляющий разные классы народа, противоположные интересы различных сословий граждан, ресурсы двора и столь же неестественный, сколь и чудовищный союз врагов равенства, становится ясным, что революция могла быть только кратковременным кризисом. Было бы невероятно, если бы те причины, которые вызвали появление свободы, помогли бы и ее упрочению.
Напрасно считают, что 14 июля было всеобщим восстанием против деспотизма, что даже приспешники деспота смешались тогда с его рабами. Это была простая предосторожность граждан, которые От бегства короля до падения монархии
13
могли кой-чего лишиться в связи с выступлениями неимущих, только что уничтоживших заставы.
Эти меры предосторожности, продиктованные страхом в столице, явились примером и распространились, как по пороховой нитке, по всему королевству. Только тогда, когда маленькие честолюбцы, руководившие плебеями в генеральных штатах, захотели воспользоваться создавшейся обстановкой, чтобы выгоднее себя продать, можно было подумать, что это сосредоточение национальных сил направлено против деспотизма.
Во время этого всеобщего восстания казалось, что деспот, окруженный своей семьей, своими министрами и несколькими придворными, покинут всей нацией, но он продолжал сохранять бесчисленные легионы своих приспешников и наемников за исключением линейных войск, всем сердцем перешедших на сторону народа. Внешне как будто поднявшиеся против своего господина, они поступали так только для его защиты, для сохранения его власти, для удержания своих привилегий и своих высоких должностей. Мы видели тогда, как наглые фавориты двора под маской патриотизма все время говорили о суверенитете народа, правах человека, равенстве граждан и смиренно вымаливали, нося одежду солдат отечества, места командиров или ловко покупали их под видом благодеяний. Те, кто не мог захватить командование в национальной милиции, захватывали руководство народными собраниями, места общественных должностных лиц; тогда впервые можно было увидеть усатых, важных судей во главе батальонов, государственных советников в париках, с косичкой, смиренно склонившихся над столом в дистрикте рядом со своими портными или нотариусами, великолепных герцогов в одежде буржуа, заседающих в полицейском комитете вместе с прокурорами или судебными приставами, и мирных епископов в качестве хранителей арсеналов, распределявших орудия смерти детям Марса.
