Избранные произведения Том 3 - Марат Ж.П.
Скачать (прямая ссылка):
Чтобы показать ложь, из которой соткан обвинительный акт, я ограничился требованием сравнить пункты обвинения с выдержками из моих статей.
Перед чтением номеров, на которые был сделан донос, мне их 254
Жан Поль Марат
предъявили для подтверждения авторства. Я ответил, что установлю его после чтения.
После чтения я признал, что все они написаны мною.
Председательствующий приказывает зачитать инкриминируемые мне номера газеты. Общественный обвинитель сделал несколько справедливых, обоснованных, ясных замечаний о разнице между моими утверждениями, имевшими условный~характер, с положительными утверждениями в обвинительном акте, т. е. о хитрости и вероломстве, с которыми были искалечены, искажены, преувеличены и извращены выдержки из моих произведений, чтобы превратить во вполне определенные указания простые предположения, право на размышления — в преступление. Во время чтения несколько подосланных агентов старались покрыть гнусавым гудением важные места из моих газет, что выводило из терпения всех честных граждан. Я обратился тогда к публике с требованием соблюдения полнейшей тишины. «Граждане, мое дело — это ваше дело, это дело свободы. Я рекомендую вам полнейшее спокойствие, чтобы не давать преследующим меня врагам отечества предлога клеветать на вас и обвинять в воздействии на решение суда». Председатель со своей стороны повторил эту просьбу, запретив всякие знаки одобрения или порицания.
После чтения номеров газеты, на которые делался донос, я должен был защищаться. Я начал с замечаний, которые могли обнаружить подлинную ценность обвинительного акта, и доказал, что он является тираническим, незаконным, ложным, нелепым. Это замечания, содержавшиеся в моем 178-м номере.
После этих замечаний председательствующий попросил меня ответить на следующие вопросы. «Проповедовали ли вы когда-нибудь убийства и грабежи?»
— Ответ: это нелепое обвинение было выдвинуто гнусной кликой государственных людей, так же хорошо знающих, как и я, всю его ложность, всю отвратительность. Я был встревожен страшными беспорядками, вызываемыми скупщиками, сговорившимися довести народ до отчаяния из-за нищеты и бедствий, и так как их недобросовестные поступки угрожали государству, я начал обсуждать различные Марат в Конвенте
153-
средства, способные предупредить эти бедствия. Я указал самим законодателям, что в любой стране, где права гражданина не являются пустыми словами, торжественно провозглашаемыми только в декларации, разграбление нескольких лавок, у дверей которых были бы повешены скупщики, быстро положило бы конец всем этим беспорядкам, заметив при этом, что эта революционная мера не соответствует ни нашим нравам, ни нашему недостатку дальновидности, ни нашему отсутствию энергии.
К тому же признание преступлением совершенно искреннего предложения меры, пусть даже скверной, применяемой во всех странах против скупщиков, означало бы осуществление самой возмутительной тирании над мыслью, удушение даже желания служить отечеству или, вернее, явилось бы доказательством собственной глупости.
«Был ли у вас когда-либо умысел предложить восстановление главы государства?»
Ответ: такое обвинение не может быть серьезно предъявлено мне, самому смертельному врагу тиранов, деспотов, королей и государей; мне, самому пламенному противнику всякой произвольной власти; мне, с самого начала революции беспрерывно отстаивавшему суверенитет народа, беспрерывно настаивавшему на необходимости ограничения полномочий его агентов, беспрерывно советовавшему установить их подлинную ответственность и лишить возможности безнаказанно делать злоупотребления. Я далек от требования, в инкриминируемых мне номерах, восстановления главы государства; достаточно их перечитать, чтобы увидеть, что я оплакиваю те бедствия, которые неизбежно произойдут из-за беспечного отношения к отечеству, духа эгоизма или, вернее, бедствия, которые навлекут на государство разъединение среди членов Конвента, их вечные раздоры, коварные замыслы клики государственных людей, безнаказанность, которую она, видимо, предоставила спекулянтам, монополистам, скупщикам, общественным вампирам и пиявкам, одним словом, открытое покровительство, которое, повидимому, она оказывает изменникам и заговорщикам. Я заявляю в рих, что, если когда-нибудь чрезмерное 254
Жан Поль Марат
отчаяние из-за угнетения, в которое гнусные законодатели ввергают народ, вынудит его назначить себе вождя, Орлеан будет последним из всех, к кому могут быть обращены взгляды, хотя мои клеветники вероломно обвиняют меня в желании служить ему; я лучше пойду на муки, чем отдам ему свой голос.
«Был ли у вас когда-нибудь умысел вызвать унижение и роспуск Конвента?»
Ответ: я не считаю, что какой-нибудь писатель в силах унизить или распустить Конвент. От самого Конвента зависит, какова будет его репутация. Какой клеветник ускользнет от страшных последствий общественного негодования, если он нападет на законодателей, показавших себя достойными доверия и уважения народа? Но кто больше меня сокрушался из-за скандальных сцен, так часто вспыхивавших внутри Конвента? Кто больше меня стремился напомнить его членам о почетности их обязанностей! Кто больше меня старался вернуть ему доверие, уважение нации, когда я настаивал, чтобы он занимался только вопросами общественной важности, старался облегчить положение народа, незамедлительно принял бы меры, способные уничтожить смуты и беспорядки, опустошающие государство, нашел бы средства для превращения республики в обороноспособную, наказания изменников, быстрейшего уничтожения всех внутренних и внешних врагов, установления мира и изобилия, обеспечения благоденствия нации посредством мудрых законов *. Мои трусливые обвинители знают об этом так же, как и я, но они не хотят сказать правду. Они хотели моей гибели, меня нужно было оклеветать.
