Избранные произведения Том 2 - Марат Ж.П.
Скачать (прямая ссылка):
93-
людей, разоренных откупщиками, вампирами, расхитителями достояния общества?
Отбросим же в сторону все предрассудки и ближе приглядимся к делу.
Философия подготовила начала данной революции и благоприятствовала ей — это бесспорно. Но одних только писаний было недостаточно, необходимы были действия. Ведь чему обязаны мы своей свободой, как не народным мятежам.
Ведь это народный мятеж, вспыхнувший в Пале-Рояле, положил начало разложения армии и превратил в граждан двести тысяч человек, из которых власть сделала своих приспешников и которых стремилась превратить в убийц 135.
Ведь это народный мятеж, начавшийся на Елисейских полях, дал толчок к восстанию всей нации. И это он привел к падению Бастилии, к сохранению Национального собрания, разоблачению заговора, предупреждению разграбления Парижа и помешал превратить его в кучу пепла и потопить его обитателей в собственной крови.
Ведь это народный мятеж, начавшийся на Новой торговой площади и на Рынке, предупредил осуществление второго заговора, помешал бегству королевской семьи и предотвратил гражданскую войну, несомненно, явившуюся бы их следствием.
ЗАМЕЧАНИЯ ОТНОСИТЕЛЬНО ПРОЕКТА ВОЕННОГО КОМИТЕТА 136
Несомненно, самым счастливым являлось событие, которое вложило в руки граждан оружие с тем, чтобы они могли возвратить себе свою свободу! Но не станем заблуждаться, было бы наибольшим несчастьем, если бы они не могли снова опустить его. И поэтому никогда еще не существовало проекта более смехотворного, чем проект закабалить всю нацию путем превращения ее в народ, состоящий целиком из одних солдат. Как! Каждый француз без каких-либо различий должен будет в качестве определенной дани приносить в жертву государству четыре года своей жизни! Какое же непоправимое зло принесет потерянное на военной службе время сельскому хозяйству, промышленности, искусству и наукам! Какое '.94
Жан Поль Марат
отчаяние, какое отвращение не станут следствием обязанности отказываться от обычных занятий, свойственных положению данного человека, от общественных удовольствий, от всех утех жизни! Пусть декламаторы недостаточно рассудительно восхваляют прелести свободы! Она имеет цену лишь для мыслителя, не желающего пресмыкаться ни перед кем, а также для человека, призванного играть определенную роль благодаря своему положению или богатству. Но она не имеет ровно никакой ценности для народа. Что ему до бастилий *, раз он знал о них лишь исключительно по одним их названиям?
Единственное благо, доступное 19/2о граждан,— это изобилие, удовольствие, мир: им не знакомы никакие другие блага на этом свете. Подумайте немного об ужасающих последствиях этого постановления, обрекающего рабочего и ремесленника на то, чтобы отдавать четыре года своей жизни военной службе, чтобы выполнить свой долг перед государством, которое ровно ничего для них не сделало и от которого они не видят никакой пользы. Подумайте также об ужасающих последствиях этого постановления, примененного по отношению к торговцам, негоциантам, писателям, ученым, артистам. Оторванные от своих очагов и семей, от своих друзей и знакомых, они скоро станут проклинать свою отчизну и искать счастье и мир в странах, где господствует рабство.
С политической точки зрения проект военного комитета абсурден, с моральной — гнусен. Привлекать к одной и той же повинности и бедняка и богача, обладателя обширных владений и лишенного-какой-либо собственности, значило бы только установить закон несправедливый, притеснительный и угнетающий. Он нарушил бы всякое соответствие между преимуществами, получаемыми гражданами в обществе, и обязанностями, которые оно на них возлагает, с той, однако, разницей, что богатый нашел бы тысячу средств, чтобы осво-
* Предметом особого размышления для философа может служить то рвение, с которым несчастные рабочие рисковали своей жизнью, чтобы разрушить-твердыню тирании, предназначенную исключительно для (заключения) их же-собственных угнетателей. «Друг народа»
95-
бодиться от повинности, а беднякам почти одним пришлось бы выдерживать всю ее тяжесть. И это как раз случилось после революции.
Сколько несчастных рабочих, носильщиков, водоносов, единственным достоянием которых являются их руки, были вынуждены каждые пятнадцать дней отдавать двадцать четыре часа на охрану дворцов богачей, их самих угнетающих? Тиранические приказы — верх гнусности со стороны тех, кто их издал; верх глупости со стороны тех, кто им подчинился. Пусть же пылкие проповедники твердят сильным (мира сего) об обязанностях гражданина. В добрый час! Но обязанности эти не существуют для простых людей. Где же находится отечество тех, кто не располагает никакой собственностью, кто не может рассчитывать на получение какой-либо должности, кто не извлекает никакой пользы из общественного договора?
Повсеместно осужденные на то, чтобы кому-нибудь служить, они, если не притесняются своим хозяином, то притесняются своими же собственными согражданами, и какая бы революция ни произошла, их вечным жребием остаются порабощение, бедность и угнетение. В чем же их долг перед государством, которое для них ничего не сделало, если не считать того, что увековечило их нищенское состояние и сковало их цепи? Ненависть и проклятия — вот их долг ему. Ах! Пусть служат государству те, кому оно уготовляет покойный и счастливый жребий; но не требуйте ничего с нас, достаточно уже и того, что не знающая пощады судьба осудила нас на жестокую необходимость жить вместе с вами.
