История и культура древнерусского города - Кобрин В.Б.
ISBN 5—211—00286—5
Скачать (прямая ссылка):
Одной из важнейших движущих сил генезиса древнерусских городов являлся феодализм. Этот вывод, принятый сегодня всеми исследователями, имеет определяющее значение для поиска закономерностей становления и развития городского строя. При этом речь идет не об установлении единой социологической схемы в этом процессе, которой в действительности не могло быть, а о выявлении основных градообразующих структур, имевших более-менее сходное проявление на всей территории Древнерусского государства.
В решении проблемы происхождения древнерусских городов важное место принадлежит торгово-ремесленным поселениям, или факториям. Они известны главным образом на важнейших водных магистралях — Днепре, Волхове, Волге, Десне. Это — Ладога, Гнездово, Тимерево, Сарское, Михайловское городища, Шес-товицы и некоторые другие. В исторической литературе последнего времени они именуются открытыми торгово-ремесленными поселениями (ОТРП) 1. Определение не совсем удачное, если учесть, что на большинстве из этих поселений (если не на всех) на определенном этапе развития были возведены земляные укрепления — валы и рвы.
Типологически эти центры близки между собой: они состояли из большого поселения, достигавшего 10 га (Тимерево), 16 га (Гнездово), небольшого городища (Гнездово, Шестовицы) и огромного курганного могильника, насчитывающего по нескольку тысяч насыпей. Гнездовский могильник, к примеру, раскинулся на площади 27,5 га и имел 2539 курганов2. Однороден и их археологический материал. Широкие исследования Гнездова, Шесто-виц, Сарского городища и других мест, обнаружившие захоронения дружинников и купцов, клады арабских монет, следы ремесленного производства, рисуют их как относительно крупные торгово-ремесленные центры IX—XI вв.
Возникает закономерный вопрос: что они представляли собой в социальном плане и каково их отношение к старейшим древнерусским городам? В отечественной историко-археологической литературе торгово-ремесленные поселения трактуются чаще всего как определенная стадия в истории древнерусского города. Ее называют то «предгородской», то «протогородской». В свое время П. Н. Третьяков, пытаясь определить социальный тип
15^
'Сарского городка, называл его эмбрионом города 3. И. В. Дубов, посвятивший этому и другим верхневолжским торгово-ремеслен-ным центрам IX—X вв. обстоятельное монографическое исследование, квалифицирует их как «протогородские центры»4. Такая точка зрения разделяется и исследователями, изучающими аналогичные памятники Днепровского бассейна, а также Поволховья.
К сожалению, по существу никто не попытался показать на конкретных материалах, чем отличается протогородское поселение от городского. Неясно, в чем «недотягивают» названные центры IX—X вв. до категории городских. Ведь все они представляли собой поселение и производство вне земледельческой структуры. Причем уровень торговли (а может быть, и ремесла) был даже выше, чем в феодальных городах более позднего времени. Если прибавить к этому «авангардную» роль протогородских центров в освоении славянами огромной территории от Белоозера до Мурома (как думают В. А. Булкин, И. В. Дубов, Г. С. Лебедев) или признать за ними функции «опорных пунктов великокняжес-ской власти» (как предлагают В. Я- Петрухин и Т. А. Пушкина), то получится полный набор признаков раннефеодального города 5.
Выводы об «авангардной» роли названных центров в процессе славянского расселения, а следовательно, и концентрации в них государственной власти не кажутся убедительными. Если это •было действительно так, тогда непонятно, почему они, за редким исключением, утратили не только авангардную, но и вообще какую бы то ни было роль в славянской колонизации и окняжении земель. Почему все они к концу X — началу XI в. утрачивают .роль опорных пунктов великокняжеской власти, приходят в упа< док и по существу сходят с исторической арены, а рядом с ними успешно развиваются городские центры нового типа.
В историко-археологической литературе получила особое распространение точка зрения о прямой преемственности между тор-¦гово-ремесленными поселениями и некоторыми древнерусскими городами. Появилась даже теория о «переносе» городов как об одном из путей их развития. Приводятся примеры Тимерева и Ярославля, Сарского городка и Ростова, Гнездова и Смоленска, Новгорода и Рюрикова городища6. Особую остроту вызывал и вызывает вопрос о соотношении Гнездова и Смоленска. Одни исследователи (А. А. Спицын, И. И. Ляпушкин, Л. В. Алексеев и другие) полагали, что Гнездовский археологический комплекс •надежно фиксирует местоположение раннего Смоленска 7, другие {Д. А. Авдусин) убеждены, что Гнездово не имеет прямого отношения к Смоленску и что он изначально занимал свое особое место8. Полемизируя с Д. А. Авдусиным, Л. В. Алексеев считает невероятным, чтобы в IX — начале XI в. на Верхнем Днепре всего в 10 км друг от друга располагались два крупных древнерусских центра. Трудно себе представить реальные взаимоотношения предполагаемых «политического» и «торгового» центров. К тому же, как полагает Л. В. Алексеев, против этого свидетельствует и факт
