Жандармы России - Измозик В.С.
ISBN 5-224-03963-0
Скачать (прямая ссылка):
Особенно много сведений об участии Петра I в сыскных делах сохранили источники из образованной в 1718 году Тайной канцелярии и подобных ей розыскных учреждений. Для работы в Тайной канцелярии Петр даже выделил особый день в своем, тесно занятом важнейшими государственными делами, расписании. Указ об этом царь передал в Тайную канцелярию через Макарова 25 ноября 1718 года. Таким днем работы в сыске царь назначил понедельник. В этот день Петр I приезжал в Петропавловскую крепость, служившую следственной тюрьмой, слушал и читал доклады, выписки и приговоры по текущим делам, являя собой в одном лице и следователя, и судью. К приезду царя-следователя и судьи в Канцелярии заранее готовились экстракты и писали проекты приговоров, которые он либо утверждал традиционной фразой «Учинить по сему», либо вносил в них поправки, а некоторые даже заново переписывал. Но часто бывало, что он сам детально вникал в обстоятельства дела, читал показания на следствии, записи очных ставок, вел допросы и присутствовал на розысках в застенке. Иван Орлов в 1718 года писал в своей челобитной по поводу эпизода очной ставки с Марией Гамильтон: «Когда при Царском величестве был розыск и она меня в ту пору оговорила...» Резолюции царя на делах показывают глубокое знание им нюансов розыскного процесса и дел, которые его чем-то особо привлекали.
Не всегда произведенные розыски фиксировались на бумаге, как было в деле Виллима Монса в 1724 году. Царь был свободен в выборе самых разных решений: арестовать, допросить, пытать, расстричь, выпустить из тюрьмы. Он мог отменить уже утвержденный им же приговор, направить дело на доследование или приговорить преступника к казни. При этом он подчас руководствовался не нормами тогдашнего права, а какими-то собственными, оставшимся для потомков неизвестными, соображениями. Впрочем, ссылки на законы не были обязательны — традиция и право позволяли самодержцу выносить любой приговор по своему усмотрению. В феврале 1720 года нижегородский старообрядческий дьякон Александр передал Петру I свою челобитную. Накануне нижегородский архиепископ Питирим сумел вынудить старообрядческих старцев заключить с ним соглашение о вере. Во встрече с представителем официальной церкви участвовал и дьякон Александр. Потом, мучимый раскаянием, что он предал старую веру, Александр двинулся в Петербург, чтобы подать самому царю челоботную-протест против соглашения. Цели своей Александр достиг — его арестовали, и допрос вел сам царь. После этого дьякона под конвоем отправили в крепость с сопроводительной запиской А. В. Макарова
4 Жандармы России
97 к А. И. Ушакову. Вскоре сам Петр I написал указ Ушакову о дьяконе и его арестованном тогда же сообщнике старце Ионе: «Дьякона пытать, к кому он сюда приехал и приставал, и кого здесь знает своего мнения потаенных; а по важных пытках, послать с добрым офицером и солдаты от гвардии в Нижний, и там казнить его за воровство, что мимо выбранного старца воровски учинил. Другого, Иону, пытать до обращения или до смерти, ежели чего к розыску не явится».
Эти материалы выразительно показывают, как понимался царем весь розыскной процесс: еще до следствия вина арестованного кажется Петру I несомненной, требовалось лишь узнать о его сообщниках-раскольниках в Петербурге, а потом отвезти преступника в место совершения преступления и казнить за нарушение прежней договоренности старцев с Пити-римом. Сообщника же дьякона нужно было пытать до смерти, если тог не откажется от своей «ереси» и не вернется в лоно православной церкви. Петр I, как мы видим, вполне оценил намерение Александра «пострадать за старую веру» и предоставил ему эту возможность.
- Право самодержца поступать с подданным так, как ему заблагорассудится, является прямым следствием самодержавной идеи Петра I и его представлений о своем месте как вершителя судеб подданных. Это право особенно хорошо прослеживается в деле бывшего фискала Санина. Вначале Петр I вынес резолюцию о казни Санина, потом, через Толстого, распорядился, чтобы казнь Санина «умедлить для того, что Его величество изволил иметь тогда намерение сам его Санина видеть». Затем царь встретился с Саниным, выслушал его... и повелел ужесточить казнь: вместо простого отсечения головы он предписал колесовать преступника. Нужно согласиться с историком начала XX века Н. И. Беретенниковым, который писал, что в подобных случаях «личная воля монарха является высшей и в данном случае единственной нормой».
Было бы ошибкой думать, что в России XVIII века существовало некое единое учреждение, которое меняя названия, сосредотачивало бы в себе весь тогдашний политический розыск. Установить непрерывную цепочку преемственности розыскных органов (Преображенский приказ 1690— 1729) — Первая Тайная канцелярия (1718—1726) — Вторая Тайная канцелярия (1731—YJ62) — Тайная экспедиция (1762—1801) не удается. Дело в том, что на государственные институты XVIII века нельзя переносить представления о «правильном» государственном аппарате, выработанные госу-дарствоведами XIX века и развитые в современной теории управления.
