Жандармы России - Измозик В.С.
ISBN 5-224-03963-0
Скачать (прямая ссылка):
— Так вот господа^ — сказал Комиссаров, — Вы сами видите, что дело идет плохо, а потому с этого момента агентуру по региону я беру на себя, и Вы увидите, что я сделаю.
Нам это показалось хоть и странным, но все мы думали, что ведь о Комиссарове говорили, что он «Бог розыска». Почем знать, быть может он действительно покажет нам такие приемы, о которых мы, провинциальные офицеры, понятия не имеем.
Чтобы было более понятно, почему нам показалось странным новое распоряжение Комиссарова, я должен разъяснить инструкцию тогдашнего нашего управления: между всеми офицерами роли были распределены так, что меньшая часть ведала агентурой в городе и уезде, а остальная, большая часть, по району — причем, каждый имел определенную революционную организацию. Так я, например, ведал социал-демократической, а следовательно все сведения по ней сконцентрированы были по всему району у меня. Отнимая у нас агентуру, полковник Комиссаров тем самым убивал сразу двух зайцев: во-первых, мог ездить постоянно по всему громадному региону и получать за это большие прогонные деньги (ему полагалось на 6 лошадей по 3 копейки с версты и лошади, так что каждая поездка давала 200—300 рублей); во-вторых, он ставил нас всех в такое положение, что мы делались при управлении простыми писцами и потому в любой момент он мог всех нас обвинить перед Департаментом полиции (все служащие охранных отделений подчинялись непосредственно Департаменту полиции) в бездеятельности и, по его представлению, Департамент полиции мог каждого сменить с должности, то есть с 350— 400 руб. посадить на 100 рублей в месяц. Комиссарову это нужно было для того, чтобы на наши места посадить своих офицеров, для него более подходящих, что он в конце концов и сделал.
Вскоре Комиссаров призвал меня и сказал, что я должен буду ехать в Тюмень, где социал-демократы стали интенсивно работать, и в доказательство своих слов, он показал мне, якобы выпущенные там в последнее время листовки, напечатанные на типографской машине, в которых Российская социал-демократическая рабочая партия призывает рабочих к забастовкам, так как де капиталисты, несколько спустив вожжи после революции 1905 года, вновь теперь стали сильно эксплуатировать рабочих. На листовке этой был оттиск печати: «Тюменский комитет Российской социал-демократической рабочей партии». Туг же он меня ознакомил со всеми поступившими к нему по этому делу сведениями.
— Ну, а теперь вы завтра же, взяв с собой отрад филеров, отправляйтесь в Тюмень, где войдете в связь с местным жандармским офицером, а потом, по окончании работы наружного наблюдения (филеров) — ликвидируйте
549 организацию, — сказал он мне. О том, что в Тюмени был у него районный сотрудник по кличке «Американец», он мне ничего не говорил.
На другой день отправив утром филеров вперед, я сам вечером в штатском костюме поехал в Тюмень, обдумывая по дороге, под каким в сущности соусом мне явиться в маленький городок, где, как новое лицо я, конечно, обращу на себя внимание, и, наконец, решил назваться гарным инженером. Это было наиболее удачное разрешение вопроса, так как в Тюмень приезжало много таких лиц и на них мало обращали внимания, избавляя от расспросов местного общества, состоявшего из купцов, мещан и мелких чиновников. Остановился я в одной из гостиниц под чужой фамилией и немедленно же дал знать о себе шифрованным письмом местному жандармскому офицеру. Приблизительно месяц работы наружного наблюдения привел все нити к одной квартире, в которой, как выяснилось, проживал молодой человек без определенных занятий, видимо, не особенно стеснявшийся в средствах. Все установки и выяснение лиц я делал через местного жандармского офицера, очень медлительного человека, явно неохотно исполнявшего мои поручения. Это для меня было пойятно: он был старше меня и в чине и по службе, и потому эти поручения его как бы унижали. Кроме того, он выполнял их грубо, требуя не через полицию, а непосредственно от себя домовые книги. Я принужден был, боясь провала, сначала предостерегать, а затем даже припугнуть его донесением по начальству. Как ни странно, но провала, видимо, не было, ибо все наблюдаемые, по докладам филеров, сидели на местах.
Итак, через месяц я решил приступить к ликвидации и только тогда попросил местного офицера пригласить представителей полиции, то есть исправника, полицмейстера, всех наличных приставов и городовых с таким расчетом, чтобы хватило наряда на 25 обысков. Он тут же сделал распоряжение, и я остался у него ожидать прибытия нарядов. Я нарочно до сего времейи не знакомился с представителями полиции, чтобы заранее не раскрывать свое инкогнито и тем избегнуть возможности провала, но каково было мое удивление, когда полицмейстер, при представлении, сказал мне: «Я давно уже знаю о Вашем приезде — мне говорил М. И., и указал на местного жандармского офицера». Мне это совсем не понравилось, но что было делать; я видел, что и хозяин мой сильно сконфузйлся.
Около 12 часов ночи наряд полиции отправился на обыски, а я остался у офицера ожидать результата. К утру в полицию доставили около 20 арестованных, то есть таких, у которых по обыскам находили что-либо компрометирующее их в политическом отношении. Казалось, дело прошло блестяще, но при первых же допросах выяснилось, что дело-то далеко не блестяще, а скорее скандально: один из арестованных, к которому, как я уже говорил, вели все нити, вдруг заявил мне: «Ну, Вы меня, вероятно, сегодня же отпустите, хоть у меня и найдено кое-что; короче говоря, — я сотрудник Вашего Управления "Американец"». «Вот так штука! — подумал я, — почему же меня не предупредил Комиссаров?» Выпускать «Американца» было уже поздно, так как один из ранее допрошенных заявил, что найденный у него типографский станок дан ему этим сотрудником (к сожалению, я не помню теперь фамилию этого молодца; знаю только, что он был привезен Комиссаровым иЗ Сибири) и освободи я его теперь, он конечно, был бы окончательно провален и к дальнейшей работе непригоден.
