Жандармы России - Измозик В.С.
ISBN 5-224-03963-0
Скачать (прямая ссылка):
После устных ответов мне задали написать сочинение на тему «Значение судебных реформ 1864 года Императора Александра И», с каковой темой я справился тоже удачно, вспомнив перед тем, идя на экзамен, прочитанные мною слова на здании Окружного Суда на Литейном проспекте: «и правда, и милость да царствуют в судах», каковые слова я и положил в основу моего сочинения.
Так или сяк, но экзамен я выдержал и был зачислен кандидатом для слушания лекций и перевода затем в Корпус жандармов.
2
Так как кандидатов для слушания лекций было слишком много, то мне обещали зачислить меня на курсы только на будущий год; весенние и осенние, по 4—5 месяцев и каждый раз их проходило около 40 офицеров. Ввиду того, что с весны будущего года я должен был, окончив льготу, идти на службу в 9-й Донской казачий полк, и должен был из Одессы переезжать в другой город, обзаводиться конем, снаряжением и прочим, на что пришлось бы израсходовать около тысячи рублей, что меня вовсе не устраивало, тем более, что по прибытии в полк я все равно скоро должен был ехать на курсы, то заручившись письмом начальника артиллерии Одесского округа, генерала Кокорина, который был моим добрым соседом в Одессе, махнул обратно в Петербург — просить о зачислении меня на осенние курсы.
Однако письмо генерала Кокорина никакого впечатления не произвело и в принятии на курсы мне было отказано. Вспомнив, что когда я еще
* Для перевода офицеров из жандармских дивизионов и полевых жандармских эскадронов предъявлялись те же испытания.
" Рассказывали, что задавали и такие вопросы: «Вы курите?» — Курю. — «Сколько спичек помещается в коробке?» Или: «В винт играете?» — «Играю». «Что написано на тузе бубен?» Если офицер не знал, ему говорили: «У Вас нет наблюдательности», и его проваливали.
484 держал экзамен, один офицер был принят на курсы сейчас же, так как был какого-то шефского полка и поступил на курсы по ходатайству своею шефа, кажется Великого князя Петра Николаевича (этот случай был один из тех 2—3 мне известных, когда помогла протекция), я надумал обратиться за такой же протекцией к управляющему Двором Великого князя Михаила Николаевича, которого, то есть управляющего, конечно, я знал немного по Одессе, где его дочь лечилась у моего тестя, известного в свое время профессора. Этот управляющий приходился ближайшим родственником генерала Зуева, начальника штаба Корпуса жандармов.
«Вот теперь, — думаю я, — мое дело будет в шляпе». Однако и его личная просьба не только не помогла, но чуть не ухудшила мое положение. Тогда я, добившись личной аудиенции у генерала Зуева (начальник штаба всегда больше значит, чем сам командир Корпуса), рассказал ему о предстоящем моем зачислении в полк, может быть, всего на две недели, о неудобстве переезда на это время из Одессы в какой-то Янов Люблинской губернии, где тогда стоял 9-й Донской казачий полк, о напрасной затрате на коня, о лишних расходах, и генерал Зуев, вняв моей просьбе, принял меня на курсы осенью.
На курсах нас было 42 человека — офицеров разных родов оружия. Были тут даже офицеры, окончившие академии, были и неудачники, которые срезавшись на экзаменах в академиях, предпочли пойти на службу в Корпус жандармов, чем оставаться в строю, где условия в мирное время тогда были иногда невозможны и не удовлетворяли запросам и потребностям многих офицеров. Всякий, кто мог уйти из строя, пристраивался в полиции, в акцизе, в пограничной страже, везде, где больше платили и где офицеры чувствовали себя свободнее и лучше, чем в строю. Греха нечего таить: хоть корыстная цель для поступления в жандармы официально и считалась одним из препятствий, но почти все мы шли туда ради большего содержания. Прельщала также там и большая самостоятельность, которой, когда узнал впоследствии, многие офицеры, сказать к стащу, пользовались слишком широко и ею злоупотребляли. Впрочем, об этом потом.
Уголовное право, уменье вести политические дела, общие обязанности жандармских офицеров, историю революции и прочее читал нам полковник Добряков, вполне оправдавший свою фамилию: человек он был, действительно, добрейшей души и очень порядочный. Такой же добрый, хороший и порядочный человек был наш другой лектор — полковник Федоров, читавший нам железнодорожное дело, то есть Устав Российских железных дорог, мировых судей и вообще обязанности жандармской полиции на железных дорогах.
Политическому розыску учил нас один чиновник при Департаменте полиции, по имени Александр Иванович, забыл, как его фамилия, тоже недурной человек, хороший товарищ и, видимо, большой карьерист.
Курсы помещались в Петроградском Жандармском, дивизионе на Ки-рочной, куда мы должны были являться на лекции к половине двенадцатого утра. Занятия продолжались до 14—15 часов. Занимались мы в одном из залов Собрания, лекции слушали свободно и непринужденно, сидя на стульях полукругом около лектора; сидя же отвечали. Учиться вообще было нетрудно. Одни занимались усердно, другие ленились, я был в числе последних, так как еще в корпусе и училище никогда не отличался прилежанием и усердием, а имея, когда был на курсах, 34 года от роду,
