Жандармы России - Измозик В.С.
ISBN 5-224-03963-0
Скачать (прямая ссылка):
Кличка «Портной» вписана фиолетовыми чернилами А. П. Мартыновым, его же рукой сделаны пометы в тексте, приписка к донесению и подпись. Подобного рода документов довольно много и в Департаменте полиции, и в фонде Московского охранного отделения. Иногда в тексте кличка или фамилия давалась шифром.
Что касается совместной работы Малиновского и Джугашвили, то за много лет своей работы с документами политического розыска, я ни разу не столкнулась со случаем, когда два секретных сотрудника работали в одной «связке». Были два случая совместной работы супругов в качестве «вспомогательных агентов». Подобное практиковалось у агентов наружного наблюдения, что обусловлено характером их слежки.
Руководители политического розыска строили свою работу, согласно «Инструкции по ведению секретной агентуры», которая предусматривала продвижение своих сотрудников к центру организации. Это ярко проявилось на примере Малиновского. Получаемая им от Крупской, Ленина, Джугашвили и других деятелей партии письма и другая информация тут же поступала в Московское охранное отделение, а когда он стал сотрудничать с Департаментом, то сразу — в Департамент полиции. Известно, что подготовленные в партии речи для выступления Малиновского в Государственной думе потом просматривал и подправлял директор Департамента полиции С. П. Белецкий.
Что касается рассматриваемого нами донесения Мартынова, то в тексте этого донесения четко указано, что разговор между секретными сотрудниками (Малиновским и «Кобой», т. е. Джугашвили) был конфиденциальный. При этой встрече Малиновский получил достаточно ценные сведения. Совершенно ясно, что подчеркивается и в донесении, что информация, переданная Малиновскому, была связана с их совместной партийной работой, так как встретились два члена ЦК.
Пункт 4. В своей статье «Иосиф и Роман» («Независимая газета», 21 декабря 1944 года) Серебрякова пишет, что «отвечая на вопросы охранки» Джугашвили сообщал явно агентурные сведения. Однако же из документа этого никак не следует. Джугашвили встречался с Малиновским, (что совершенно ясно из текста), а не с офицером охранки. Ни на какие вопросы, судя по документу, он не отвечал.
Если бы «Коба» был действительно секретным сотрудником Московского охранного отделения, то зачем ему нужен Малиновский?! Он сам бы сообщил и более точно столь ценные сведения. Посредник ему не был нужен.
Но вернемся к «агентурным сведениям». Разговор между Малиновским и Джугашвили идет о лицах, избранных в состав «Северного областного бюро».
Судя по донесению, Джугашвили упомянул фамилии Калинина и Прав-дина. О Калинине было известно, что он участвовал в Стокгольмском съезде. Эти сведения передал и Малиновский. Малиновский будучи очень осторожным не стал уточнять у Джугашвили имя и отчество Калинина. Поэтому далее в донесении идут материалы самого охранного отделения, приводятся
461 сведения о двух Калининых — участниках съезда — рост, возраст, приметы. Это уже разработка полученных от Малиновского сведений самим Московским охранным отделением. И «Охранка» не знает, какой же Калинин вошел в состав бюро? Причем, сведения о Калининых взяты дважды в скобки, как лишнее доказательство того, что это сведения охранки. Скобки поставлены начальником охранного отделения Мартыновым.
И это далеко не единичный случай, когда сведения агента подвергаются дальнейшей «разработке» и в случае необходимости дополняются сведениями из других источников. Специалисту, знакомому с правилами составления такого рода документов и донесений, сразу становится ясным, что заключенная в скобках информация принадлежит не агенту, а чиновнику охранки, который разрабатывал полученные от Малиновского сведения.
Так что Джугашвили сведений о внешности членов Северного бюро не давал.
Сообщая в Петербург полученные от Малиновского сведения, Мартынов в конце донесения обращается с просьбой при использовании посланных сведений «ссылок на Москву не делать ни в коем случае». Это забота о своем сотруднике Малиновском. А что же Джугашвили?! Одновременно в Петербург посылается телеграмма о его выезде из Москвы в Питер, и через несколько дней «Коба» арестовывается.
В подтверждение своей версии 3. JI. Серебрякова часто ссылается не только на статью, но и на книгу А. Орлова (Л. Фельдбина), бывшего чекиста, который, однако, пользовался порой очень сомнительными источниками и использовал слухи, исходившие от вторых и третьих лиц.
Очевидно, что к каждому документу историк должен подходить без чувства предвзятости, объективно анализировать и изучать его
Письмо «Еремина»19
Среди доказательств причастности Сталина к охранке особое место занимает так называемое «письмо Еремина», текст которого приводится ниже.
М.В.Д.
Заведывающий особым отделом Департамента полиции 12 июля 1913 года № 2898
Енисейское охранное отделение Bx. N° 152 23.VII.1913 года
Начальнику Енисейского Охранного отделения А. Ф. Железнякову
Совершенно секретно
Лично
Милостивый государь Алексей Федорович!
Административно-высланный въ Туруханский Край Иосиф Виссарионович Джугашвили-Сталин будучи арестован в 1906 году, дал Начальнику Тифлисского Г. Ж. Управления ценныя агентурныя сведения.
