Жандармы России - Измозик В.С.
ISBN 5-224-03963-0
Скачать (прямая ссылка):
17 Жандармы России
449 На этом трудности в реализации своего плана у заговорщиков не закончились. Дело в том, что закон о выборах в Государственную думу запрещал избрание в депутаты лиц, имевших в прошлом судимости. Малиновский же в 1899 году был осужден за кражу со взломом на три года и полностью отбыл это наказание. С целью обойти неожиданное препятствие, было решено, во-первых, не посвящать московского губернатора В. Ф. Джунковского, отвечавшего за ход выборов, в эти темные стороны биографии кандидата в депутаты. Во-вторых, Малиновский, с ведома Мартынова, использует полученный обманным путем отпуск для того, чтобы съездить к себе на родину в Польшу, в Плоцкую губернию, и там за новую взятку, на этот раз писарю, получить фиктивную справку о несудимости. Эта справка заменила аналогичный документ из министерства юстиции, где фигурировала бы не только судимость 1899 года за кражу со взломом, но и две предыдущие кражи Малиновского.
Так, ценой подлога, двойного подкупа, ареста и содержания под стражей заведомо невиновного человека, осенью 1912 года секретный сотрудник московского охранного отделения по кличке «Портной» становится депутатом IV Государственной думы, переезжает в Петроград, где его непосредственным полицейским «куратором» становится сам Белецкий, и получает новую кличку «Икс».
Ни один директор Департамента полиции до того не брался за такую работу, оставляя ее подчиненным. Белецкий же, ведомый утопической надеждой «руководить при посредстве Малиновского деятельностью РСДРП», регулярно выезжал на встречи со своим осведомителем, которые устраивались в заказанных на подставное лицо отдельных кабинетах второклассных и первоклассных ресторанов, имевших двойные входы. Он приходил заранее, чтобы возможная слежка, установленная за Малиновским, не могла догадаться о его присутствии. Эти тайные встречи происходили регулярно вплоть до середины 1913 года в присутствии вице-директора Департамента полиции С. Е. Виссарионова, игравшего на них роль стенографа и эксперта, а позже один на один. Нередко Белецкий отрывал от блокнота листок с записями очередного донесения Малиновского, ставил на нем свою резолюцию и передавал чинам Департамента для оперативного исполнения.
Однажды, в то время, когда архив фракции большевиков перекочевывал с место на место, переходя на сохранение каждого из шестерки большевистских депутатов, Малиновский по желанию Белецкого, доставил архив ему на квартиру, и за ночь в политическом отделении департамента из этого архива было перепечатано все, что могло представить интерес для полиции.
Наибольшей трудностью в работе с Малиновским было для Белецкого редактирование его выступлений в Думе. «Самым для меня острым моментом из всех выступлений Малиновского за мой период, — признавался он, — было выступление его в декабре... 1912 года с провозглашением декларации партии. Текст декларации мне дал Малиновский на свидании 27 ноября 1912 года; каждый пункт он отстаивал сильно, боясь с первых же шагов во фракции возбудить к себе подозрительность со стороны своих сочленов, но вместе с тем каждый пункт был неприемлем для меня... Единственным пунктом, который я отвоевал, это было то место декларации, где выставлялось требование о широком народовластии, и видоизменил его в несколько смягченной форме... я сговорился с Малиновским относительно того, чтобы он всем своим поведением на кафедре Государственной думы... вы-
450 вел из равновесия председателя... и вызвал нервность отношения к себе со стороны депутатов умеренных партий... М. В. Родзянко принужден был лишить при шуме и криках депутатов правой и умеренных групп Малиновского слова, и он, не дойдя даже до оглашения одной трети декларации, под аплодисменты своей партии сошел с кафедры Государственной думы». Эта курьезная ситуация: директор Департамента полиции правит речь, написанную для его агента Лениным, — прекрасный пример тех тупиков, в которых не раз оказывались мастера политической провокации!
Белецкий активно использовал своего агента и для борьбы с большевистской «Правдой». Он понимал, что для нелегальной партии газета является одним из самых важных и прочных звеньев в цепи, которая связывала между собой партийные низы с верхами. Малиновский, работая в «Правде»», держал его в курсе планов редакции, ее повседневной работы, передавал Белецкому списки подписчиков и распространителей газеты с их адресами и т. д.
По распоряжению Белецкого полиция следила за тем, чтобы до пропуска первого очередного номера цензором газета не выпускалась из типографии. Специальное постановление возлагало такую строгую личную ответственность владельцев типографий за это, что они отказывались печатать у себя «Правду»- Полиция следила и за разносчиками «Правды», не допуская их, по возможности, в фабричные районы и скупая в нужных случаях номера газеты, а тех рабочих, которые сами приходили в типографию для забора номеров на фабрики, охранное отделение держало на специальном учете. Когда задерживалось судебное решение о конфискации тиража, и Белецкий не успевал вовремя передать его на места губернаторам и начальникам жандармских управлений, то специально проинструктированная на этот случай жандармская железнодорожная полиция препятствовала выдаче полученного газетного багажа адресатам.
