Жандармы России - Измозик В.С.
ISBN 5-224-03963-0
Скачать (прямая ссылка):
Но много лет спустя их позиции окажутся диаметрально противоположными. Знаменита цитата из одного из «Философических писем» Чаадаева: «Прошлое ее (России. — Ф. С.) бесполезно, настоящее — тщетно, а будущего никакого у нее нет». Но это будет написано только в 1836 году, когда Бенкендорф и впрямь будет полным антиподом Чаадаева, полагая, что «прошедшее России удивительно, ее настоящее более чем великолепно, что же касается ее будущего, — оно выше всего, что только может представить себе самое пылкое воображение».
Точкой отсчета этого размежевания был совсем не декабрь 1825 года.
«Первый звоночек», сигнал о том, что не все благополучно в империи, сокрушившей наполеоновского колосса, прозвучал в 1820 году. Неповиновение Семеновского полка, одного из старейших и уважаемых полков гвардии, шефом которого бьш сам Александр I, произвело на правительственные круги тягостней шее впечатление. Однако, выводы были сделаны не вполне верные. Историками доказано, что декабристские организации не оказали никакого влияния на само «возмущение» полка и даже не пытались воспользоваться выгодным случаем. Тем не менее Александр I был убежден в обратном. На повестку дня для большинства мыслящих людей эпохи встал вопрос: могут ли преобразования в России быть проведены вооруженной силой, революционным путем, пусть даже и не по французскому, а по пьемонтскому или испанскому сценарию относительно бескровных «военных революций». Для Бенкендорфа ответ был очевиден.
Именно тогда, в 1820 году, будучи начальником штаба Гвардейского корпуса А. X. Бенкендорф вновь вспомнил о том, «какую пользу оказывала жандармерия во Франции». То что будущие декабристы «вывезли» из
414 заграничных походов конституционные мечтания — ответит, пожалуй, каждый школьник. Но мысль о том, что из тех же самых походов можно было вывезти и мечту о создании в России совершенной полицейской организации почему-то кажется многим дикой. А так ли уж она странна?
Пока что планы организации общеимперской службы «высшей полиции» были отложены. А. X. Бенкендорф просто выполнял долг командира, в своем понимании. В условиях распространившейся в гвардии моды на тайные общества, он как начальник штаба корпуса неоднократно обращал внимание полковых командиров на необходимость знать, какие общества посещают офицеры их полков и чем они там занижаются. Так, полковнику Пирху, начальник штаба корпуса говорил (со слов командующего корпусом И. В. Васильчикова), «что необходимо всем начальникам полков знать более или менее те общества, в которых бывают их офицеры, и что если Пирх нуждается в его помощи, то он готов ему служить: пусть только пришлет список или словесно скажет имена офицеров, за которыми он считает нужным присмотреть». Это невинное предложение дало начало целому скандалу. Решив, что ему предлагают шпионить за офицерами своего полка, Пирх обиделся. Но следует отметить, что когда Бенкендорф и Пирх наконец объяснились, то конфликт был исчерпан. Это говорит о том, что в самой мысли о необходимости контроля за настроениями офицеров руководство корпуса не видело ничего недостойного.
В 1821 году А. X. Бенкендорф, продолжая идти по избранной стезе, представил Александру I записку о «Союзе благоденствия», основанную на данных, полученных через библиотекаря штаба гвардейского корпуса и руководителя тайной «гвардейской» полиции Грибовского. В записке давался довольно подробный и толковый разбор деятельности ранних декабристских организаций, характеризовался и сам «Союз благоденствия». Кроме того, автор советовал императору обратить внимание на продвижение по службе членов этого тайного общества, о членах которого Бенкендорф, в прочем, отзывался весьма иронично. «Слабый умственный желудок их, — писал он, — не имея предварительных оснований в вспомогательных науках, не сваривал сочинений лучших писателей, от чего и все их просвещение было мишурное». Давались в записке и советы общего характера по борьбе с вольнодумством. «Между прочим, весьма не худо бы казалось, — писал Бенкендорф, — чтобы офицеры, как люди, до поступления еще на службу совершенно приготовившиеся, перестали посещать частно преподаваемые курсы, особенно политических наук, поверхностное изучение которых... наносит величайший вред».
Для пропаганды такого рода охранительных идей были кроме прочих, у Бенкендорфа и совершенно объективные основания. Мы сегодня зачастую забываем о возрастных различиях исторических деятелей. Но ведь когда во Франции свирепствовал якобинский террор, П. И. Пестель и П. Я. Чаадаев были еще младенцами, а А. X. Бенкендорфу было уже 10 лет. Весьма уважительная разница в возрасте, чтобы не разделять радикальных убеждений своих боевых, но, все же, младших товарищей.
Однако, не следует думать, что герой и боевой генерал постепенно превращался в шпиона и соглядатая, оставив в прошлом готовность подвергнуть себя опасности во имя достижения намеченной цели. Показателен в этом смысле случай, происшедший во время знаменитого наводнения 24 ноября 1824 года. Наблюдавший, как известно, с балкона Зимнего дворца
