Жандармы России - Измозик В.С.
ISBN 5-224-03963-0
Скачать (прямая ссылка):
О жестоком прессинге агентов наружного наблюдения вспоминал и известный эсеровский террорист, писатель Б. В. Савинков. Он, в частно-
390 сги, описывал такой случай: «Я приехал в Петербург утром. Я не знал, следят ли за мной или мне удалось скрыться от наблюдения. До вечера я не замечал за собой филеров. Вечером же, около 7 часов, я, выходя из Зоологического сада, заметил извозчика-лихача, который, не предлагая мне сесть, медленно тронулся за мной. Я прошел на Зверинскую улицу, он поехал за мной вслед, я свернул в Мытнинский переулок, он немедленно свернул за мной. Так следил он около часа. На Церковной я круто повернул назад и пошел ему прямо навстречу. Он на моих глазах повернул лошада и, усмехнувшись, сказал: "Ну что же, барин, смотрите..." Я понял, что меня арестуют. Я вышел на Большой проспект Петербургской стороны, тот, обогнав меня, поехал по направлению к Введенской улице. Я взял извозчика и велел ему ехать на Большой проспект Васильевского острова. Я помнил, что посредине его есть бульвар, и решил воспользоваться им, чтобы скрыться. На Тучковом мосту я услышал за собой крупную рысь. Я обернулся. Мой лихач догнал меня. На Большом проспекте я на ходу выскочил с извозчика и, перебежав бульвар, скрылся в Днепровском переулке. Весь расчет у меня был в том, что лихач с лошадью не может пересечь бульвар, а должен его обогнуть. Таким образом я выиграл несколько минут. Я свернул в Академический переулок, прижался к стене какого-то дома и ждал. Прошло полчаса. Кругом не было ни души... На Большом проспекте Петербургской стороны живет мой товарищ по гимназии. Я позвонил ему и попросился на ночлег. Однако утром, как оказалось, дом был окружен полицией. Было ясно, что меня все-таки проследили».
Ознакомление с упомянутым эпизодом из жизни известного террориста вызывает, конечно, ряд вопросов. Во-первых, почему «извозчик» вел сопровождающее жесткое наблюдение. Во-вторых, почему вел его вопреки установленному правилу сам, без помощи филера. Впрочем, последнего Савинков мог и не заметить.
Нередко воспоминания революционеров свидетельствуют о непонимании ими задач наружного наблюдения. В мемуарах известного больше-" вика Иосифа Пятницкого есть такой эпизод. В 1905 году он находился в Берлине. Слежка велась, видимо, силами русской заграничной агентуры.
«...Для того чтобы вернее и быстрее отделаться от шпиков, я зашел к одному товарищу, вместе с которым отправился в национальную картинную галерею. Выходя оттуда, я увидел длинного человека, прятавшегося за деревом и беспокойно кого-то высматривающего. Я сразу обратил на него внимание. Мы с товарищем направлялись по Унтер-ден-линден (лучшая улица Берлина). Высокий тип шел за нами. Подходим к Тиргартену и там вскакиваем в первый попавшийся трамвай с передней площадки. Тогда я уловил момент, когда он брал трамвайный билет, и благополучно соскочил на полном ходу с трамвая, после чего перебежал по менее людным улицам. Я был уверен, что освободился от длинного шпика, но ошибся: он выскочил вслед за мной, и ноги у него оказались не менее прыткими, чем у меня. Шпик был несколькими головами выше меня и шел рядом со мной, как самый лучший друг. Он всматривался в мое лицо и смеялся... Я продолжал быстро двигаться, он со мной. Тогда я зашел в ресторан. Он и там меня не покинул. Наконец я решил пойти пешком к моему зубному врачу, хотя это очень далеко. Всю дорогу шпик шел рядом со мной. Я чуть не лопнул от досады. Зубному врачу я рассказал о нахальном шпике и попросил помочь мне незаметно выбраться
391 от него... После долгих поисков врач нашел ход в соседний двор, откуда мог уже спокойно двинуться, куда мне было нужно...
Должен сказать, что немало слежек я пережил на своем веку, но не могу вспомнить без содрогания того длинного шпика, который путешествовал рядом со мной через весь Берлин. До сих пор я вижу его желтое, нагло смеющееся лицо».
Что же, это сопровождающее, сковывающее наблюдение достигло цели: психологический прессинг здесь налицо. Известно также, что О. Пятницкий опоздал на свою очередную конспиративную встречу. Обратите внимание, автор этого эпизода, эмоционально описанного в 20 строках, пять раз упоминает слово «длинный» применительно к филеру. Что же, кадровая служба так неудачно подобрала по росту подобного кандидата? Нет, конечно. Это, скорее всего, тот «брандер» (по выражению А. Герасимова), который специально служит для проведения подобных «силовых» наблюдений. «Для этой цели у нас имелись особые специалисты, настоящие Михрютки: ходит за кем-нибудь прямо, можно сказать, носом ему в зад упирается. Разве только слепой не заметит. Уважающий себя филер на такую работу не пойдет никогда, да и нельзя его послать: и испортится и себя кому не надо покажет».
Эффемизм охранки «пускать брандера» означал использование, во-первых, тактики «отпугивания» молодых участников кружков и организаций от революционной работы, тактики своеобразной профилактики лиц, не представлявших интереса для дальнейшего розыска.
Во-вторых, подобный «силовой» филерский прессинг приклеивался, как мы видим, и к опытным подпольщикам, если необходимо было сковать их деятельность на определенном этапе.
