Жандармы России - Измозик В.С.
ISBN 5-224-03963-0
Скачать (прямая ссылка):
Перлюстрационные пункты с начала XX века трудились одновременно на несколько ведомств. На первом месте стоял Департамент полиции МВД, но получателями информации также выступали министерство иностранных дел, военное и морское. Этих заказчиков больше всего интересовала дипломатическая корреспонденция. Для вскрытия дипломатических баулов и пакетов из военного министерства были присланы копии ключей. С важных документов делались фотографические снимки.
Именно с дипломатической почтой был связан один из казусных случаев. Однажды чиновник, производивший перлюстрацию, уронил в дипломатический баул золотую запонку, не заметив этого. Почта была вновь запечатана поддельными печатями и отправлена по назначению. Каково же было удивление чиновника, когда через некоторое время опять вскрыв этот баул, следовавший в обратном направлении, он обнаружил свою запонку в целости и сохранности. Возможно, получатели корреспонденции решили, что запонку потерял один из дипломатов, отправлявший почту. Перлюстратор с облегчением и удовольствием вернул драгоценный предмет на законное его место и поставил на баул новые поддельные печати.
Насколько полезна была перлюстрация для целей политического розыска? В докладах и памятных записках напоминалось о ряде крупных дел, открытие которых начиналось с прочтения частной корреспонденции. Уже в эмиграции бывший начальник Киевского губернского жандармского управления генерал В. Д. Новицкий вспоминал, как в 1883 году была задержана корреспонденция на имя одного из арестованных. С ее внимательного црочтения началось дело польской нелегальной марксистской организации «Пролетариат». Благодаря прочитанному на санкт-петербургском почтамте письму студента П. Андреюшкина своему приятелю в Харьков была арестована группа Александра Ульянова и сорвано готовившееся ими покушение на Александра III в марте 1887 года. Цензор Григорий Люби на протяжении 18 лет, вплоть до своей смерти в 1905 году, получал особые наградные в сумме 400 рублей в год.
Но поскольку перлюстрация была делом абсолютно секретным, следствие никогда не ссылалось на перехваченную корреспонденцию. Даже охранные отделения и жандармские управления на местах получали из Департамента полиции полученную с помощью перлюстрации информацию с пометкой «агентурные данные». Иногда это даже мешало привлечь к ответственности инакомыслящих, чтобы не раскрыть источник сведений. Характерна в этом плане история капитана пограничной стражи Иванова.
В августе 1872 года Александру II была представлена выписка из письма Иванова петербургскому приятелю, штабс-капитану Шебанову. Офицер не щадил ни правительство, ни местные власти. О императорской фамилии он писал в следующих словах: «Россия отдана на разграбление
14 Жандармы России
353 громадной шайке мошенников, облеченных властью. Солидарность всех членов этой разбойничьей банды покоится на соблюдении династических интересов». Одесскую полицию капитан именовал шайкой «воров и грабителей», поощряемой «жандармами и министром внутренних дел». По распоряжению Государя был направлен запрос, без указания причины, начальнику Одесского жандармского управления с просьбой дать сведения о Иванове и его отзыве о одесской полиции.
Оказалось, что неблагонадежный корреспондент — сын жандармского подполковника, а его родной брат — помощник начальника Курского ГЖУ. Сам Иванов — человек характера «вспыльчивого и довольно заносчивого». Но его характеристика одесских блюстителей порядка ничего необычного не представляет, ибо «сама полиция, — по словам начальника Одесского ГЖУ, — дает повод подобным образом отзываться о ней... всем живущим в Одессе». В результате императору доложили, что за Ивановым установлен «негласный надзор».
В конце ноября 1872 года было перехвачено новое письмо капитана с еще более резкими выражениями. Он, в частности, писал: «Мы, русские, настоящее тесто: нас месят и мнут, как угодно, а мы только кряхтим и почесываемся... Пусть нам дадут свободу, пусть церковь не вмешивается в гражданский быт общества и пусть самоуправление получит возможность вести дело без вмешательства со стороны администрации, пусть, наконец, дадут, нам свободу мнения и слова». К меморандуму имеется приписка командира корпуса жандармов Н. В. Левашева: «Высочайше повелено сообщить министру финансов (корпус пограничной стражи подчинялся министерству финансов. — В. И.) об удалении его (Иванова. — В. И.) из этой местности». В результате «злоязыкий» офицер был отчислен от должности, ему прекратили выплату жалованья и предупредили о скорой отставке без объяснения подлинной причины, но из Одессы удалить не решились.
Но Иванов не унимался. Через год было перлюстрировано еще два его письма. В одном из них была фраза о «глупом и близоруком» правительстве, а в другом он писал своему адресату: «Я нисколько не сомневаюсь, что у нас на почте вскрывают письма. ...Правительство наше или лучше сказать, та воровская шайка, которая захватила власть в свои руки, способно на все гадкое». Резолюция Александра II на этой выписке явно отражала раздражение и даже некоторую усталость императора от неугомонного офицера: «Опять от известного нам Иванова? Придется выслать его куда-нибудь подальше».
