Жандармы России - Измозик В.С.
ISBN 5-224-03963-0
Скачать (прямая ссылка):
Любое дело, как известно, требует денег, денег и еще раз денег. Секретное дело, как известно, требует денег еще больше. Не были исключением и «черные кабинеты». Расходы на перлюстрацию состояли из нескольких частей. Во-первых, на содержание личного состава и различные канцелярские расходы. Во-вторых, на поощрение чиновников в столь нужной государству деятельности. До 1882 года на «негласное жалованье» и небольшие канцелярские расходы отпускалось 92 тысяч рублей в год. Александр III утвердил секретный бюджет в 107 тысяч. С 1894 года Высочайшим соизволением на перлюстрацию пошло еще 8 тысяч рублей «из секретных сумм, отпускаемых департаменту полиции». С 1910 года секретная сумма из средств департамента полиции выросла до 28 тысяч. Как никак дело было общее, и Департамент полиции денег на чтение частной корреспонденции российских подданных старался не жалеть. К концу 1915 года общие учтенные расходы на перлюстрацию равнялись 163 338 рублей в год. Из них 108 376
346 рублей на содержание личного состава и на канцелярско-почтовые затраті, 24914 рублей на вознаграждение косвенных участников (почтово-теле-%афных служащих), 9000 рублей на премиальные служащим перлюстрации по итогам года, 10300 рублей полагалось раздеть в конце года косвенно причастным и еще 10746 рублей шли на секретные добавочные пенсии, пособия вдовам и сиротам участников этой секретной службы. * Общее число чиновников перлюстрации к 1913 году было сравнительно небольшим, около 45 человек. Установить их всех персонально достаточно сложно. Дело в том, что все они состояли на официальной службе в цензуре иностранных газет и журналов, входившей с мая 1896 года в состав Главного управления почт и телеграфов министерства внутренних дел. При этом часть чиновников цензуры действительно занималась своими прямыми обязанностями — цензурой иностранных газет и журналов — и перлюстрации не касалась. Другая же, большая часть, в основном занималась перлюстрацией и по совместительству — цензурой. Т-ем не менее известно, что в Варшаве перлюстрацией занималось восемь чиновников, в Киеве — три, в Москве — восемь, в Одессе — шесть, в Санкт-Петербурге — четырнадцать, в Тифлисе (Тбилиси) — три. Нам удалось установить фамилии сорока одного перлюстратора1.
Общее руководство перлюстрацией до 80-х годов XIX века осуществлял почт-директор Санкт-Петербургского почтамта. Но у него было много других обязанностей. Поэтому с 1886 года эту роль выполнял старший цензор санкт-петербургской цензуры иностранных газет и журналов, который формально именовался помощником начальника Главного управления почт и телеграфов и одновременно напрямую подчинялся министру внутренних дел. Эту должность в течение сорока лет, с 1886 по 1917 годы, занимали три человека: тайные советники К. К. Вейсман, А. Д. Фомин и М. Г. Мардарьев.
Карл Карлович Вейсман представлял целую династию почтовых служащих. Его прадед начал службу в почтовом ведомстве в середине XVIII века. Дед и отец были почтмейстерами в г. Перново (Пярну). Карлуша закончил в возрасте 18 лет Перновское высшее уездное училище, а в 20 лет уже состоял чиновником, знающим иностранные языки, в санкт-пе-тербургской цензуре иностранных газет и журналов. Чиновником он, видимо, был весьма добросовестным и через 17 лет стал старшим цензором. К концу службы грудь его украшало множество орденов (Св. Анны трех степеней, Св. Станислава 2-й и 1-й степени, Св. Владимира 3-й степени, ордена Пруссии и Австрии). Он имел чин тайного советника. По «Табелю о рангах» это был чин третьего класса, равнявшийся генерал-лейтенанту. С 1887 года под его началом служил и единственный, из пятерых детей, сын Отго. В ноябре 1891 года К. К. Вейсман подал прошение об увольнении от службы «по расстроенному здоровью». Ему была пожалована пенсия 3310 рублей в год. Умер он в 1912 году, 75 лет от роду.
Через две недели после подачи прошения К. К. Вейсмана старший цензор А. Д. Фомин получил секретное предписание министра внутренних дел И. Н. Дурново: «Предлагаю Вашему Превосходительству ... принять на себя управление почтовою цензурою и секретною частью не только в Санкт-Петербурге, но и над всеми подобными учреждениями в империи, по каковым делам Вы будете иметь непосредственно со мною сношения». Александр Дмитриевич Фомин, сын дворянина и генерала, закончивший привилегированное Училище правоведения, пришел в цензуру почти в 40 лет, в конце 1884 года. Но зато уже через семь лет возглавил службу
347 перлюстрации. Нес он службу весьма добросовестно, особенно лет 20-25. Достаточно сказать, что за первые 15 лет в цензуре иностранных газет и журналов, по 1898 год, он только дважды брал отпуск: в 1885 году на 14 дней и в 1889 году на два месяца. Лишь с 1899 года он регулярно (раз в два года) отдыхал в течение двух месяцев за границей и в империи. Всего на государственной службе прослужил он 50 лет и 16 дней. Второго июня 1914 года его по болезни уволили в отставку с присвоением чина действительного тайного советника. Это соответствовало генералу от инфантерии и предполагало обращение к Александру Дмитриевичу: «Ваше Высокопревосходительство». Распоряжением Николая II этому старому холостяку была установлена пенсия 5 тысяч рублей в год. Видимо, с Фоминым связана легенда о старичке, который на протяжении нескольких царствований, являлся к новому императору с докладом о перлюстрации в империи. На самом деле, эту миссию выполнял очередной старший цензор, докладывавший министру внутренних дел.
