Жандармы России - Измозик В.С.
ISBN 5-224-03963-0
Скачать (прямая ссылка):
Из секретных сотрудников, освещающих Российскую социал-демок-ратическую рабочую партию, Броецкий выделил «Доде». Под этой кличкой скрывался старейший член партии еще с искровского периода Яков Абрамович Житомирский. Он начал оказывать услуги политическому розыску с 1901 года, «будучи указан» Гартингу Берлинской полицией как лицо, «знакомое с членами Берлинской эмигрантской группы». Эта группа вела активную революционную деятельность, Берлинские власти выселили из города всех членов этой группы, в том числе и Житомирского. Он переехал в Париж и примкнул к Парижской группе социал-демократов большевиков. Как объяснил «Доде» в разговоре с Броецким, «в настоящее время состоит председателем этой группы, все дела группы разрешаются по его указаниям и согласно его советам».
325 «Деятельность группы проявляется в чтении рефератов, в устройстве балов для сбора средств на издание и распространение подпольной литературы...» По словам «Доде», члены Государственной думы, входящие в состав социал-демократической фракции, являются в революционном отношении довольно ограниченными личностями, коих необходимо еще образовывать, дабы возможно было надлежащее использование их партией в качестве легальных возможностей. Во всяком случае, названные члены Государственной думы приносят партии некоторую пользу тем, что издают газеты и благодаря этому проповедуют социал-демократические Идеи... Наконец, они содержат квартиры, представляющие собою место явок прибывающих в столицу политических деятелей. Что касается группы Ленина, находящейся в Кракове, указывает Броецкий со слов «Доде», то таковая имеет постоянное общение с Парижской группой, причем Ленин весьма часто обращается в Парижскую группу за материальной помощью для дела организации транспортировки в Россию нелегальной литературы, водворяемой преимущественно контрабандистами. «Доде» известен, между прочим, тем, что в 1908 году имел в своем распоряжении около двух десятков пятисотрублевых кредитных билетов из числа ограбленных революционерами в Тифлисе на Эриванской площади во время перевозки почтового транспорта. Деньги эти были даны ему лицами, причастными к этому грабежу, для обмена на другие денежные знаки. Выполнение этого поручения представляло собою большие затруднения, так как номера ограбленных кредитных билетов были сообщены во все кредитные учреждения Европы, которые этих денег для размена не принимали. Воспользовавшись тем обстоятельством, что один из кредитных билетов удалось разменять в банке одного из незначительных курортных городов Германии, в коем «Доде» прожил несколько месяцев и был известен там как врач, каковой, однако, билет банк, заметив свою ошибку, возвратил ему при особой переписке, «Доде» передал эти билеты бывшему вице-директору Департамента полиции действительному статскому советнику Виссарионову в бытность «его превосходительства» в 1909-году в Париже, причем представил группе весьма правдоподобное объяснение, указав, что, опасаясь, в виду неудачного размена билета, преследований полиции, сжег их; в подтверждение этого «Доде» вручил группе отрезанные будто бы им OT кредитных билетов уголки, которые в действительности были высланы Департаментом полиции, когда в группе возник об этих деньгах вопрос.
Этот случай дал группе основание заподозрить «Доде» в присвоении указанных денег, ввиду чего для разрешения сего вопроса была составлена особая комиссия, реабилитировавшая «Доде». Несмотря на это, Бурцев считает «Доде» подозрительным человеком, чувствует, что дело о кредитных билетах носит какой-то «провокационный» характер, но в чем именно заключается предательство со стороны «Доде», не может уяснить себе и потому опасается открыто обвинять «Доде» в партийной измене, тем более, что «Доде» снискал себе полное доверие со стороны Парижской группы большевиков, является вполне независимым человеком как издатель имеющего широкое распространение медицинского журнала и предоставляющий в редакции этого журнала многим бедным партийным деятелям честный труд.
Ввиду указанного выше партийного положения «Доде», — пишет Броецкий, — осведомленности, связей и знания партийной жизни его надле-
326 хит отнести к разряду весьма ценных и выдающихся сотрудников, вполне заслуживающего того вознаграждения в размере 2000 франков, которое он получает».
«Продолжительное время служит помощью в деле розыска и секретный сотрудник "Ней"», — отмечает Броецкий. Под этой кличкой скрывался Гудин Василий Григорьевич, бывший студент Петербургского технологического института. С 1901 по 1905 год он являлся сотрудником Петербургского охранного отделения. Затем был передан заграничной агентуре и поселился в городе Льеже. «Среди революционных деятелей, — пишет Броецкий, — "Ней" выдает себя за социал-демократа большевика, в действительности же является убежденным монархистом. По его словам, в Льеже существует эмигрантская колония, насчитывающая в своих рядах около 2000 человек и разделяющаяся на группы социал-демократов, социалистов-революционеров, анархистов и польской социалистической партии. Состоя секретарем и библиотекарем группы социал-демократов, "Ней" сплотил возле себя членов этой группы и приобрел известность не только среди них, но и во всей эмигрантской колонии как лицо, у которого каждый вновь прибывший эмигрант может собрать нужные ему сведения и получить руководящие указания... По своему положению в революционной среде, осведомленности, правдивости "Ней" может быть отнесен к разряду вполне удовлетворительных и полезных секретных сотрудников. Доставляя уже 12 лет сведения по розыску, "Ней", очевидно, тяготится своим положением и указывает на то тяжелое состояние духа, которое он испытывает в силу необходимости мыслить, как монархист, одно, а высказывать, как искусственный революционный деятель, другое. Несмотря на это, "Ней" далек от отказа в сотрудничестве, считая таковое делом безусловно полезным для родины. По происхождению "Ней" русский, получает он за свой труд вознаграждение в размере 400 франков».
