Жандармы России - Измозик В.С.
ISBN 5-224-03963-0
Скачать (прямая ссылка):
В конце 60-х годов одной из главных забот агентуры III Отделения за границей стал розыск Нечаева. Напомним суть дела. Осенью 1869 года Сергей Геннадьевич Нечаев 22 лет, бывший преподаватель Закона Божьего в приходских училищах, организовал в Москве подпольный кружок «Народная расправа» на основе строжайшего повиновения его членов своему руководителю. Через два с половиной месяца, 21 ноября в парке Петровской сельскохозяйственной академии Нечаев с группой товарищей убил студента академии Ивана Иванова, который начал подозревать вождя в мистифи каторстве. Преступление было раскрыто через несколько дней, начались аресты. Сам Нечаев в середине декабря перешел границу и укрылся в Швейцарии. III Отделение и министерство внутренних дел разослали циркуляры о розыске Нечаева с приложением примет преступника. Министерство иностранных дел России уведомило своих дипломатов в Европе о необходимости оказывать содействие тайной полиции в поимке Нечаева. До лета 1871 года Сергей Геннадьевич странствовал из Женевы в Лион, оттуда в Париж, в Лондон.
Балашевич также докладывал начальству те слухи о местонахождении Нечаева, которые ему удалось раздобыть. Например, в мае 1870 года он сообщал: «Из всех источников, сколько нам удалось узнать, Нечаев находится в Лондоне. Здешние демократы потеряли его след...» Через некоторое время агент сообщает новую информацию: «По всем справкам, принятым через польских эмигрантов, Нечаев не находится в Лондоне, но его ожидают». В 1871 году Балашевич доложил, что даже видел Нечаева в ресторане и описал его внешность. Надо признать, что эта информация не помогла в розысках Нечаева. Известный исследователь этой темы Ф. М. Лурье даже считает, что русская политическая полиция достаточно долго просто не была заинтересована в поимке Нечаева, ибо считала, что он своими призывами и действиями приносит пользу, раскалывая революционную эмиграцию и внося смуту в революционные организации в России. Арестовали Сергея Геннадьевича 2 августа 1872 года в Цюрихе, а 19 октября доставили в Петербург. После суда в Москве, приговорившего его к 20 годам каторжных работ, он до конца жизни, до 21 ноября 1882 года, находился в Секретном доме Алексеевскою равелина Петропавловской крепости. Само его пребывание там — пощечина управляющему III Отделением генералу А. Л. Потапову, сближение с солдатами охраны, подготовка побега — тема особого рассказа.
Между тем главным объектом внимания Балашевича до его отъезда из Лондона в 1875 году стал Генеральный совет I Интернационала. Агент сумел лично познакомиться с целым рядом известных деятелей европейского революционного движения: бывшим преподавателем Артиллерийской академии, одним из идеологов русского революционного народничества Петром Лавровым, активным участником польского восстания 1863— 1864 годов, генералом Парижской Коммуны 1871 года, членом Генсовета
272 I Интернационала Валерием Врублевским и получал через них ценную информацию о планах польской и русской эмиграции. Это, кстати, было отмечено повышением жалованья: с 20 до 30 фунтов стерлингов в месяц.
III Отделение интересовалось и фигурой фактического руководителя I Интернационала, Карлом Марксом. Осенью 1872 года Балашевич переправил в Петербург фотографию Маркса, подаренную ему лично. Агент этим очень гордился, подчеркивая, что это доказывает «насколько они в нас нуждаются». Доверие к Балашевичу со стороны руководителей I Интернационала объяснялось его активным участием в деятельности революционных организаций. Летом 1872 года он, не без хвастовства, докладывал начальству: «По предложению Врублевского и прочих меня избрали полномочным делегатом для образования унии между Лондонским, Парижским и Брюссельским польскими комитетами. Дело это конфиденциальное, и мне поручено действовать весьма осторожно. Из 3-х кандидатов на меня пал жребий, чему я очень рад, ибо приму надлежащие меры, дабы разрушить их планы. Поездку и прочие расходы я взял на свой счет, что более всего содействовало моему выбору». С этим поручением связано было и посещение квартиры агента III отделения К. Марксом и В. Врублевским, которые советовали ему «употребить все усилия, дабы соединить все общества эмиграции с Лондонским комитетом». В результате Балашевич после поездки на европейский континент отчитывался перед Петербургом: «Предприятие мое увенчалось, слияние обществ невозможное. ...Здешние демократы будут недовольны.., но я действовал так осторожно, что они не доберутся [до] источника».
Если Я. Толстой и А. Балашевич-Потоцкий были постоянными зарубежными агентами, то существовала и форма временных командировок. Например, летом 1869 года в Швейцарию выехал агент Карл-Арвид Романи. У него были документы на имя отставного подполковника Николая Васильевича Постникова. Он получил два задания. Первое исходило из уст самого Александра II: «добыть» архив умершего в августе 1868 года князя Петра Владимировича Долгорукого. Известный историк, генеалог, имевший доступ ко многим семейным архивам аристократических родов, он собрал огромную коллекцию устных преданий и документов, компрометировавших ряд российских государей из династии Романовых. Живший с 1859 года за границей, он сотрудничал в газете «Колокол», издавал собственные литературные произведения и собирался написать «интимную хронику российского Императорского Двора и главных семейств и лиц, причастных к истории последних десяти царствований». Вторым заданием, полученным позднее, был розыск все того Же Нечаева.
