Жандармы России - Измозик В.С.
ISBN 5-224-03963-0
Скачать (прямая ссылка):
Гораздо более трагичной стала судьба его преемника Николая Васильевича Мезенцева. Николай Владимирович был внуком А. В. Суворова. Свою карьеру начал в 18 лет унтер-офицером гвардейского Преображенского полка. Участвовал в Крымской войне. В 37 лет, в 1864 году был назначен управляющим III Отделения и начальником Штаба Отдельного корпуса жандармов. С этого времени он служил здесь до конца жизни. Мезенцов управлял политическим розыском тоже менее двух лет, но причиной, этого стал террористический акт.
11 Жандармы России
257 30 января 1878 года в Одессе полиция ворвалась в одну из конспиративных квартир народников. Бывшие там восемь человек оказали ожесточенное вооруженное сопротивление. Пятеро жандармов и полицейских было ранено. Одесский военно-окружной суд приговорил одного из революционеров, Ивана Ковальского, к смертной казни. После дела Д. В. Каракозова (1866 года) это был второй в России смертный приговор по политическому делу. Второго августа 1878 года Ковальский был расстрелян. Через два дня, 4 августа, во время прогулки на Манежной площади в Петербурге шеф жандармов был убит ударом кинжала. Террорист, Сергей Кравчинский (будущий писатель С. М. Степняк-Кравчинский), скрылся. Его унесла пролетка, влекомая знаменитым рысаком «Варваром». Любопытно, что незадолго до этого начальник Киевского губернского жандармского управления В. Д. Новицкий предупреждал начальство, что возможно ожидать покушений на руководителей III Отделения. На это Мезенцов отвечал, что «власть шефа жандармов так еще велика, что особа шефа недосягаема, обаяние к жандармской власти так еще сильно, что эти намерения стоит отнести к области фантазий и бабьих сплетен, а не к действительности».
Не избежал покушения и последний начальник III Отделения, генерал от инфантерии Александр Романович Дрентельн. В него 13 марта 1879 года стрелял, впрочем неудачно, Леон Мирский.
Как любое учреждение, III Отделение было сильно не столько начальниками, сколько обычными чиновниками, составлявшими его костяк. Многие служили здесь по несколько десятилетий. Кроме потомственных дворян, были выходцы из солдатских детей и других низших сословий. Усердной службой они добывали чины и ордена. В службу политического розыска они попадали разными путями. Александр Галлер в 1836 году закончил Петербургский университет и начал службу в департаменте разных податей и сборов. Через два года его перевели в III Отделение «по высочайшему повелению за благородный поступок». Говоря языком официальных бумаг, «он открыл преступное намерение бывшего учителя Александрова, который покушался на жизнь отставного штаб-ротмистра Яковлева и на домогательство миллиона рублей от отца его». К тому же, Галлер отказался от 10 тысяч рублей, которые пытался предложить ему отец Яковлева «в изъявлении благодарности». Через одиннадцать лет он стал первым начальником архива III Отделения.
Двадцать четыре года прослужил в III Отделении чиновником для особых поручений Адам Александрович Сагтынский. Знаток ряда иностранных языков, он специализировался в основном по делам политического розыска за границей. В 1838 году его направляют в Париж для «ознакомления с французской прессой», в 1840 году — в Берлин, через год — в Палермо и т. д. В 1832 году был причислен к III Отделению Николай Андреевич Кошинцев для наблюдения за всеми выходящими в Москве периодическими изданиями. Любопытно, как этот ответственный чиновник понимал цели и задачи политической полиции и допустимые методы работы агентов. В одном из отчетов он писал: «Вопреки толкам многих в публике наблюдение благородное никогда не унизится до шпионства: тут все доводится до света, там — мрак сомнения, пристрастия, пороков. Наблюдений необходимо, а шпионство — верное зло: это — подкуп, следственно, порча нравов, поколебание правил, шаткость обязанностей».
Эти строки показывают, что сами чиновники III Отделения в немалой
'єни разделяли господствовавшее в обществе презрительное отноше-
258 ниє к доносчикам, хотя и нуждались в их услугах. Сохранился ряд рассказов, подтверждающих эту мысль. Например, говорили, что Дубельт выплачивал таким добровольным помощникам денежные суммы, кратные трем, — «в память тридцати сребренников». В другой истории речь шла о студенте, сделавшем донос на запрещенную религиозную секту. Когда дело было завершено, Леонтий Васильевич сказал доносчику: «Вот вам триста рублей, но, согласно воле Государя императора, оставьте университет и — милости просим к нам — юнкером в жандармский дивизион».
В плане этих рассказов интересна история A. M- Петрова, студента Киевского университета. В марте 1847 года он подал донос попечителю Киевского учебного округа генералу А. С. Траскину о существовании Кирилло-Мефодаевского братства. Это было тайное политическое общество украинской интеллигенции, ставившее целью создание славянской федерации и осуществление идеалов христианского социализма. Среди его участников были поэт Тарас Шевченко, историк Николай Костомаров и другие. Следствие велось в Петербурге в глубокой тайне. Участников братства без суда подвергли различным наказаниям в административном порядке: ссылка и заключение. Известно, что Шевченко был отправлен рядовым в Оренбургский корпус с запрещением писать и рисовать сроком на десять лет.
