Древние угры-мадьяры в восточной Европе - Иванов В.А.
ISBN 5-7501-0151-7
Скачать (прямая ссылка):
Глубина могил, см Тип керамики
круговые кувшины круг.юдонная лепная
,'Io 60 5,8 + 3,3
60-80 1,6 ‘ 2,2 15,3 + 5,1
81-100 12,9 5,8 30.7 ^ 6,5
101-120 33.0 - 8,2 24,3 і 6,1
121-140 27.4 7,8 13,7 - 4,9
141 -160 14,5 і 6.2 8.4 : 3,9
Ixvilv 160 10,5 < 5,4 1.6 і 1,8
Ii С О I'О IlOI рсбспий.. 124 189
Более того, разница между показателями распределения типов керамики и глубины могильниых ям на Танкеевском могильнике такова, что позволяет считать общими для погребений с круговыми кувшинами и лепными поломско-ломоватовскими сосудами могильные ямы глубиной от 101 до 120 см и от 141 до 160 см. И наоборот, для погребений, содержащих круговые кувшины, более харак-іерньї глубокие ямы от 121 до 140 см и глубже 160 см (т.е. -"угорские" по Е.А.Халиковой), а для погребений с лепной кругло-лонной керамикой - сравнительно неглубокие ямы от 60 до 100 см ("болгарские"). Впрочем, было бы неверно утверждать, что модуль болгарского погребального обряда в Танкеевском могильнике совсем не представлен: 25 погребений (3,6 + 1,4%) из 683 языческих погребений могильника действительно характеризуются сочетаниями таких признаков, как круговые кувшины, невыразительный и малочисленный инвентарь и кости животных (остатки мясной пищи), правда, относить появление последнего признака в Волго-Камье только на счет пришлых болгар было бы чересчур односторонне, поскольку наличие остатков мясной пищи в могиле - при-;шак, характерный и для угорских, и для пермских (поломских) племен (табл. 12).
Таким образом, приведенные данные позволяют рассматривать
1 апкеевский могильник тіе просто как памятник местного, ломова-товско-поломского (пермского) населения, вошедшего в состав ранней Волжской Болгарии, но и как памятник, иллюстрирующий процесс ассимиляции прикамскими племенами пришлых болгаро-
77
тюркских этнических групп. Результат этого процесса и нашел свое археологическое выражение в отмеченном выше высоком коэффициенте типологического сходства раннеболгарских, полом-ских и ломоватовских могильников.
Так что Е.П.Казаков, безусловно, прав в своем мнении о сильном, если не преобладающем, влиянии прикамско-приуральского (пермского) населения на формирование раннеболгарского этноса [72, с.272]. Правда, на мой взгляд, влияние это охватывало более широкий хронологический диапазон, нежели это представляется исследователю (по Е.П.Казакову -- сер.IX - сер.X вв.). Точно так же мне, как и Е.П.Казакову, представляется, что именно преобладанием пермского компонента в составе раннеболгарского этноса обусловлено неоднократное использование Ибн-Фадланом этнонима "саклаб" или "сакалаб", применительно к волго-камским болгарам (в отличие от других известных ему, безусловно, тюркских народов, встретившихся на пути движения арабского посольства на Волгу) [135, с.55, 57, 67, 78, 86].
Итак, из сказанного можно заключить, что в формировании культуры и этнического состава ранней Волжской Болгарии доминирующая роль принадлежала не угорским (кушнаренковским и караякуповским) племенам Приуралья и не пришлым болгарам, чьи памятники в "чистом" виде сейчас также становятся известными в Поволжье [14. с.19-33], а пермскому населению Прикамья -носителям ломоватовской и поломской культур. Что касается характера взаимодействия приуральских утров с волго-камскими болгарами, то автором этих строк уже была предложена рабочая гипотеза, согласно которой в лице ранних болгар (болгаро-тюрок) и угров можно видеть появление в регионе во второй половине VIII в. (или в конце его) двух адекватных в социально-экономическом и военном отношениях групп, каждая из которых вполне могла претендовать на роль доминирующей и консолидирующей этнополитической силы. Такое равновесие едва ли способствовало вза и м осл и я ни ю двух различных этносов, обладавших сходной военной организацией и богатым опытом борьбы с внешним противником. а скорее - отталкивало их друг от друга. Последнее, надо полагать, и выразилось в четком территориальном размежевании раппеболгарских и караякуповских археологических памятников (рис.7) и их типологическом различии [68, с. 1 15].
78
Дальнейшее усиление ранних болгар Волго-Камья за счет при-Iока родственных ломоватовско-поломских групп и расширения
11 покультурных контактов с племенами Среднего и Верхнего Прикамья (на что, в частности, указывает широкое распространение керамики и типично болгарских украшений на памятниках родановской и сылвенской культур рубежа и нач. II тыс. н.э.) [13. с,87-90], вероятно, и явилось одной из причин ухода основной массы угров из Приуралья. То есть, здесь мы вплотную подходим к проблеме этнокультурного соотношения приуральских угров (носителей караякуповской культуры) с древними венграми и к проблеме "Древней или Великой Венгрии (Magna Hungaria)" как археологической реальности.
Сейчас практически всеми исследователями принята доказанная Е.А.Халиковой древневенгерская (мадьярская) принадлежность Больше-Тиганского могильника [132, с.78; 148, с.238; 160; 165, с. 122-133], так же, как никто всерьез не возражает и против принадлежности этого могильника к кругу памятников караякуповской культуры Приуралья. В пользу последнего свидетельствуют: 1 - керамика караякуповских форм и орнаментики, представленная в 54% погребений Больше-Тиганского могильника; 2 -пдентичные караякуповским комплексы погребального инвентаря, состоящие из поясных наборов "тюркских" типов, ломоватовско-поломских типов женских украшений, а главное- содержащие
