Тайны белого движения. Победы и поражения 1918-1922 годы - Гончаренко О.Г.
ISBN 5-9533-040 1-3
Скачать (прямая ссылка):
Еще до объявления регистрации как уловки для выявления чинов Русской Армии и тыла, расстрелы попавших в плен солдат и офицеров 2-го армейского запасного батальона, тыловых частей 52-го Виленского пехотного полка, чинов Одесских пулеметных курсов, служащих Сырецкого госпиталя Красного Креста, Феодосийского армейского эвакуационного пункта, полевого эвакуационного пункта № 16 начались со входом в Феодосию 9-й стрелковой большевистской дивизии под командованием Н. Куйбышева. После того как красные части заняли Феодосию, был сформирован BPK Феодосийского уезда, занявший помещение городской гостиницы «Астория». Комиссар 9-й большевистской дивизии М. Лисовский и Председатель BPK некто Же-ребин провели первые показательные расстрелы пленных уже в ночь с 16 на 17 ноября 1920 года, на железнодорожном вокзале города, где находился эшелон с ранеными и выздоравливающими чинами 52-го Виленского полка.
Покончив с чинами Русской Армии, красные каратели переключились на обывателей и мирное население. Арестовывались члены семей бывших белогвардейцев, сотрудники гражданских ведомств, средств массовой информации, духовенство. Далее террор распространился просто на представителей дворянства, считавшихся виновными по определению. Истребив дворян, крымские чекисты перешли на организацию облав на людей, носивших приличную одежду, а следовательно, могущих принадлежать к «классу буржуазии». Людей доставляли в фильтрационный пункт, обычно располагавшийся в городских казармах, проверяли документы и решали, кому быть отпущенному, а кого отправить за город, на расстрел. Люди были лишены даже возможности выезда в Россию, ибо каждый пропуск подписывал лично Бела Кун. Вошедшая в Крым советская армия оказалась тяжелым бременем для полуострова, так как содержание ее представляло собой довольно трудоемкую задачу. Запасы крымского продовольствия были реквизированы и отданы в армию, ЧК и служащим советских учреждений, потянувшихся нескончаемыми обозами из Центральной России.
Местное население было обречено гибнуть от голода. Начинались эпидемии, с которыми большевики не боролись, только лишь блокируя ту местность, где они свирепствовали, и оставляя местных жителей на произвол судьбы. Крым походил в то время на один большой концентрационный лагерь, прообраз будущего ГУЛАГа в размерах одного полуострова... Террор распространился и на рабочих, работавших в железнодорожных депо и занимавшихся ремонтом и эксплуатацией подвижного состава при Врангеле. Так, ушедших с отступающими частями Добровольческой армии из Курска железнодорожников, обосновавшихся в походном лагере недалеко от Феодосии, в ночь с 19 на 20 ноября вывели вместе с женами и детьми из лагеря, прогнали пешком до мыса Св. Ильи и затем расстреляли. На месте опустевших рабочих бараков Особый отдел 9-й советской дивизии, в соответствии с директивами из PBC Южного фронта, распорядился создать концентрационный лагерь для военнопленных, который был очень быстро заполнен прибывающим новыми партиям арестованных. Ревком и Особый отдел выявили несколько «старост», которым поручалось разделить арестантов на тех, кто когда-либо служил в Красной армии и тех, кто воевал лишь на стороне Белой. Последних каждую ночь отправляли в колоннах по 100—150 человек с конвоем на мыс Св. Ильи и городское кладбище и расстреливали из пулеметов. Иногда арестованных связывали колючей проволокой и топили за Чумной горой в море. На мысе Св. Ильи тех, кто был расстрелян, сваливали в три параллельно идущие балки. Места расстрелов охранялись красноармейским батальоном Особого назначения, рассыпанным в цепь, чтобы не допускать родственников убитых забрать тела для погребения.
Тех, кто прежде служил в Красной армии, обирали до нитки, снимая даже нательные кресты и порой нижнее белье, и предлагали вступать снова в Красную армию. Тех, кто не соглашался, добавляли в колонны, идущие каждую ночь на мыс Св. Ильи или городское кладбище, но и тех, кто под влиянием пережитого соглашался, направляли в полевые
лагеря особых отделов 6-й и 4-й советских армий, располагавшихся под Керчью, Бахчисараем, Джанкоем и Симферополем, где их под предлогом отсутствия продовольствия или солдат для охраны, за ненадобностью, также расстреливали.
Для упорядочивания репрессивного аппарата, Бела Кун и RC Землячка инициировали создание Крымской ЧК, во главе которой был поставлен С Реденс, а начальником оперативного отдела — некто Я.П. Бизгал. Комендантом Крымской чрезвычайки назначили И.Д. Папанина, чья карьера, под воздействием пережитых ужасов, творимых его товарищами, закончилась долгим пребыванием в клинике для душевнобольных.
Прошло и доукомплектование (на 70%) Особого отдела 46-й советской дивизии, батальона особого назначения и комендантских команд чинами расформированной Эстонской стрелковой дивизии. Феодосийский Особый отдел, во главе которого встали некие Зотов и его заместитель Островский, человек палаческих наклонностей, поместился в картинной галерее Айвазовского, вместе с ними в галерею въехали местные чекисты и временно Морской отдел. Новоселье было отмечено грандиозным пьяным дебошем, в ходе которого было исколото штыками несколько картин великого художника.
