Адмирал Колчак и суд истории - Дроков С.В.
ISBN 978-5-9524--3720-3
Скачать (прямая ссылка):
Таким образом, местная советская власть Восточной Сибири нуждалась в показательном судебном процессе, чтобы «кукушечьим» приемом подменить собою главных инициаторов разгрома «право-большевистской атамановщины», вскрыть «контрреволюционную» деятельность третьей и четвертой сторон, но так, чтобы не поссориться с временными союзниками центральной советской власти в создании государств-буферов на Дальнем Востоке. Предлогом для реализации этого плана и послужило предварительное следствие над бывшими министрами и их товарищами из правительства Колчака, начатое 7 января 1920 г. членами Политического центра.
Сибирский краевой комитет ПСР рассматривал предварительное следствие как исполнение решения IX Совета ПСР: «...осветить перед лицом как русских трудовых масс, так и Западно-Европейского общественного мнения действительную природу колчаковской власти и ее формы выявления». Как выяснилось, «освещение» было реализовано в 1923 г. публикацией социал-демократом Б.И. Николаевским11 «протоколов» допросов адмирала A.B. Колчака12.
«Обособить» Сибирь от общественно-политического движения, развернувшегося на Дальнем Востоке, требовали также следующие факторы: а) безболезненный переход власти в конце января 1920 г. в городах Владивостоке, Никольск-Уссурийске, Амурской и Сахалинской областях к земским и городским самоуправлениям, под крыло Сибирских краевых комитетов ПСР, партии Народной свободы, крестьянской и социал-демократическим фракциям левых: социалистов -революционеров, социалистов-революционеров интернационалистов, Трудовой народно-социалистической партии; б) объединение земств в краевом масштабе с отказом от классовой борьбы13; в) возложение политической ответственности за события 4—5 апреля 1920 г. на провозгласивших себя «вождями масс» местных коммунистов.
Обвинительное заключение «по делу самозваного и мятежного правительства Колчака и их вдохновителей» являлось в большей степени
АДМИРАЛ A.B. КОЛЧАК И СУД ИСТОРИИ __^
эмоциональным политическим сочинением, нежели судебным документом. Оно обвиняло весь общественный строй, политическую и экономическую системы, сложившиеся к началу 1920 г. в Сибири. Аргументация выдвинутых обвинений для юрисдикции базировалась на источниках третьего порядка: одном из вариантов стенографической записи (не протоколов) допросов A.B. Колчака и на 10 процентах предварительных следственных материалов.
Этот факт был установлен 24 мая 1920 г. на пятом заседании, когда председатель ЧРТ И.П. Павлуновский заявил: «Я удостоверяю, что около 2-х тысяч пудов (документов. — С. Д) имеется в ящиках, которые не были еще представлены ни защите, ни обвинению». А также А.Г. Гойхбаргом: «Дело в том, что из Иркутска привезено огромное количество всяких документов и бумаг, которые не только защита, но и я в своем распоряжении не имели...»14
Три этапа «продажности и измены», сформулированные в качестве конкретных обвинений Верховного правителя, не имеют под собой никаких оснований. Более того, уместна постановка вопроса о преднамеренной фальсификации исторически установленных биографических фактов, дискредитации имени и клевете, бездоказательно порочащих честь и достоинство российского адмирала. Кстати, заключение Военной коллегии Верховного суда Российской Федерации о «преступлениях против мира и человечности» Верховного правителя России вполне применимо и в отношении инициаторов создания советского государства, узурпировавших власть в октябре 1917 г.
Между тем проблема реабилитации Колчака обладает немаловажной этической стороной: будет ли она означать бессмысленность принесенных человеческих жертв, нравственных и идейных идеалов, двигавших героями Белого движения?.. Для такой личности, как адмирал, ответ один, безусловно. Здесь уместно привести характеристику нескольких персонажей российской «контрреволюционной генеральской галереи», данную П.Б. Струве15: «М.В. Алексеев16 это — массивная железная балка-стропило, на которое в упорядоченном строе и строительстве можно возложить огромное бремя, и оно легко подъемлет это бремя. Каледин17 это — мощный камень, как бы вросший в свою историческую почву, и вне ее беспомощный и слабый. Колчак это — сосредоточенный в целую даровитую личность нерв, чувствительная струна, которой угрожало порваться или быть порванной. Корнилов это — стальная и живая пружина, которая, будучи способна к величайшему напряжению, всегда возвращается к исходному положению»18.
369
СВ. ДРОКОВ
370
«AS_^
Отдавая дань должного уважения заслугам перед Отечеством Александра Васильевича Колчака, видимо, следует учитывать вышеизложенное обстоятельство и если говорить о его реабилитации, то прежде всего в отношении снятия обвинений в «продажности и измене» России.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Сибирская правда. 1920. 27 января.
2 Патушинский Григорий Борисович (1873—1931) — окончил Московский университет; служил мировым судьей в Читинском окружном суде, затем — судебным следователем Иркутского окружного суда В 1912 г. после расстрела рабочих на Ленских приисках избран членом адвокатской комиссии, занимавшейся расследованием этого дела и защитой интересов рабочих на судебном процессе. Участник Первой мировой войны; строевой офицер 19-го Сибирского стрелкового полка; награжден боевыми наградами. После Февральской революции организовал Сибирский общественный комитет и Союз сибиряков-областников. В 1918 г. назначен министром юстиции Временного Сибирского правительства. В 1920 г. арестован и препровожден в Москву с поражением в правах.
