Уголовная Россия - Чалидзе В.
Скачать (прямая ссылка):
* Редко вспоминают о том, что Виппер, обвинитель на процессе Бейлиса, был судим после революции именно за свою роль в этом процессе. В опубликованном в 1924 г. сборнике судебных речей Крыленко приводится обвинительная речь этого советского прокурора на процессе Виппера344.
Крыленко в своей речи отметил, что после революции Виппер служил в Калужском губпродкоме, "был прекрасным чиновни-
179
Что касается другого нашумевшего дела — дела мултанских вотяков, то оно представляется мне ясным лишь с юридической точки зрения — действия администрации по расследованию этого дела были столь бездарны, что устранили возможность результативного исследования этого дехй при беофистрастном судебном разбирательстве. Однако с точки зрения этнографической есть основания полагать, что жертвоприношение было действительно совершено , хотя и необязательно теми, кто обвинялся в этом.
Дело это было возбуждено после того, как в Вятской
губернии недалеко от села Старый Мултан был найден обезглавленный труп человека, причем "грудные внутренности" у трупа отсутствовали. По этому делу несколько вотяков* — жителей села Старый Мултан — были привлечены к судебной ответственности по обвинению в совершении человеческого жертвоприношения. Расследование дела велось с грубыми нарушениями
ком", "коллегия губпродкома соглашалась даже взять его на поруки"; тем не менее, Крыленко заявил: "....Мы должны признать, что с точки зрения охраны революции гражданину Випперу не место на свободе и он должен быть изолирован, а если спросят: "Как изолирован?" - я отвечу трибуналу: уничтожен."
Виппер утверждал во время рассмотрения его дела, что, участвуя в процессе Бейлиса, он действительно верил в ритуальные убийства. Он заметил при этом: "Быть может, я виноват, что несколько расширил рамки процесса и вышел за границы обвинительного акта; это объясняется моей страстностью, быть может, я допустил ошибку; я был не прав в своем порыве и страстности, был не прав, когда добивался обвинения."
По сообщению составителей упомянутого сборника34^
"принимая во внимание, что в своей деятельности после Октябрьской революции Виппер не проявил себя активным врагом советского строя, но учитывая, что невежественные предрассудки до сих пор владеют им и делают его вредным для революции, - революционный трибунал приговорил : гражданина Виппера заключить в концентрационный лагерь с лишением свободы до полного укрепления в республике коммунистического строя." Я не знаю дальнейшей судьбы Виппера, но могу полагать, что если он жив, то до сих пор лишен свободы "до полного укрепления.... коммунистического строя".
* Ныне вотяков называют удмуртами. Это - поволжская на родность, обращенная в христианство в XVIII веке.
180
предусмотренных законом норм; наибольшую известность среди этих нарушений получили обстоятельства допроса обвиняемых становым: для получения у обвиняемых сознания в совершении убийства становой приводил их к присяге перед чучелом медведя, воспользовавшись, по-видимому, уважением вотяков к этому обряду*.
По этому делу было вынесено местным судом два обвинительных приговора, и оба они были отменены Кассационным департаментом Сената. Заключение по этому делу в Сенате давал известный русский юрист А.Ф. Кони252. Отмена приговоров в обоих случаях состоялась по причине существенных процессуальных нарушений, допущенных местным судом, однако А.Ф, Кони в своем заключении следующей оригинальной фразой обратил внимание Сената на особую важность этого дела:
"Признание по этому делу подсудимых виновными должно быть совершено с соблюдением в полной точности всех форм и обрядов судопроизводства, ибо (курсив мой — В.Ч.) этим решением утверждается авторитетным словом суда не только суще -ствование ужасного и кровавого обычая, но и невольно выдвигается вопрос о том, приняты ли были достаточные и целесообразные меры для выполнения Россиею, в течение нескольких столетий владеющей Вотским краем, своей христианско-куль-турной и просветительной миссии." Это дело закончилось вынесением оправдательного вердикта после третьего судебного рассмотрения. Процесс мултанских вотяков удостоился общественного внимания во многом благодаря появлению на эту тему статей В. Короленко253. Отчеты Короленко, как >то, впрочем, свойственно русской публицистике, когда она обращается к обсуждению вопросов юридических,
* Обряд медвежьей присяги известен и в обычаях некоторых других народов; о медвежьей присяге у остяков см.251.
181
исполнены в манере несколько эмоциональной; читатель, желающий ознакомиться с более спокойным изложением этого дела, может обратиться к статье Гордона в "Журнале Министерства юстиции."254
Особую проблему составляет вопрос о жертвоприношениях, диктуемых учениями различных фанатичных сект. Это — обширная область для специального исследования, и я не буду подробно рассказывать об этом здесь. В дореволюционной литературе достаточно много внимания уделено исследованию этого вида посягательств (например, см.345'346). В советских публикациях также есть сведения о том, что члены некоторых сект совершали посягательства на жизнь человека из религиозных побуждений. Поскольку эти секты активно преследуются атеистической властью и поскольку гласности придается отрывочная обвинительная информация, часто без ссылки на какие-либо документы, то естественно относиться к таким сообщениям критически. Советский юрист Бородин255, говоря о факте жертвоприношения и убийств среди сектантов, ссылается, в основном, на популярные антирелигиозные публикации и лишь в одном случае ссылается на дело из архива Верховного суда РСФСР, к которому, впрочем, у читателей нет доступа. В этом деле 60-летняя верующая из секты пятидесятников в Калининской области обвинялась в убийстве годовалого внука и попытке убийства пятилетнего внука; как сообщает Бородин, эта верующая показала, что она "услышала требование жертв от Бога" и решила принести внуков "в жертву Господу".*
