Князья Шуйские и Российский трон - Абрамович Г.В.
ISBN 5-288-00605-9
Скачать (прямая ссылка):
Однако Грозный не хотел слишком часто видеть около себя И. М. Шуйского, брата казненного им Андрея. Об этом свидетельствует эпизод, связанный с женитьбой Ивана. Мы уже писали, что одной из боярынь, назначенных оберегать невесту до свадьбы, была вдова Василия Шуйского — Анастасия. Бояре, подбиравшие участников свадебного обряда, предложили назначить одним из двух дружек князя Ивана Михайловича Шуйского, но Иван IV на их докладе написал: «В друш-ках быти во княж Иваново место быти князь Ивану Турунтаю (Пронскому.— Г. Л.)».7 Но вскоре Иван убедится, что отвергнутый им Иван Шуйский оказался все же более верным и надежным слугой, чем Иван Ту-рунтай-Пронский.
На наш взгляд, наиболее полную и яркую характе-
5 ПСРЛ. Т. 8, ч. 2. С. 449.
6 ДРК. С. 128—129, 136, 154, 157, 184, 188—189, 199, 201,211—212, 215, 232—233, 242.
7 Свадебные дела XVI века // Вопросы истории. 1976. № 10. С. 121.
100
ристику Грозному, относящуюся ко времени его коронования, дали А. А. Зимин и А. Л. Хорошкевич: «В его характере можно обнаружить византийскую изощренность, унаследованную им от отца и бабки Софьи Палеолог, племянницы последнего византийского императора. Необузданностью желаний и быстрой сменой настроений отличался не только дед Грозного Иван третий, но и легкомысленная и вспыльчивая красавица Елена Глинская. Внук византийской царевны и свойственник сербских деспотов соединял в себе и хорошие, и дурные стороны характера предков. Государственный ум и малодушие, трезвый расчет и порывы необузданного гнева, религиозность, доходящая до ханжества, и неприятие церковной действительности, жестокость и сладострастие составляли причудливый сплав характера нового царя».8
Но при всей неуравновешенности психики Ивана основной и неизменной чертой его характера, с первых и до последних дней его правления, оставалась жестокость, граничащая с садизмом. Не прошло и полугода со дня неожиданной для всех казни князя И. Кубенского и двоих Воронцовых, как за две недели до коронования и ровно за месяц до свадьбы Иван с садистской жестокостью расправляется с двумя своими сверстниками и, по всей вероятности, участниками его юношеских похождений — князьями Иваном Дорогобужским и Федором Овчиной-Оболенским. О близости этих княжат к юному великому князю можно судить потому, что Иван Дорогобужский являлся приемным сыном боярина-конюшего И. Ф. Челяднина, а Федор Иванович Овчина-Оболенский — сыном фаворита матери Ивана IV Елены Глинской. Естественно, что оба княжича имели постоянный доступ во дворец и были близки с великим князем. И вдруг 3 января 1547 г. их казнили. Причем Ивану Дорогобужскому отрубили голову, а Федора Овчину подвергли самой зверской казни, практикуемый в Турции,— посадили на кол «на лугу за Москвой рекою против города».9
Летописец сообщает, что казнили княжичей с «повеления князя Михаила Глинского и матери его кня-
8 Зимин А. А., Хорошкевич А. Л. Россия времени Ивана Грозного. М., 1982. С. 32.
9 Продолжение хронографа редакции 1512 г. // Исторические записки. Кн. VII. М., 1951. С. 291.
101
гини Анны».10 Невольно напрашивается вопрос: почему казнь Ф. Овчины была более безжалостной? По всей видимости, Иван помнил об оскорблении, нанесенном его матери и ему самому напоминанием о связи Елены Глинской с отцом Федора Овчины. А если принять во внимание слухи, ходившие о происхождении Ивана и на основании которых Федор Овчина превращался в его брата, то причина жестокости казни Федора становится более понятной.
Влияние Глинских на государственную жизнь, сменившее фавор Воронцовых, принесло Ивану IV больше вреда, чем правление всех предшествующих боярских группировок. Глинские, чуждые по крови, да к тому же отличавшиеся непомерной гордостью и жадностью, были ненавидимы всеми слоями населения Москвы.
Свадьба молодого царя состоялась 3 февраля 1547 г. Не успело еще пройти похмелье после свадебных пиров, как в начале апреля в Москве начались пожары, постепенно охватившие весь город. Иван с женой бежали в село Воробьево. Пожар не пощадил и Кремля. Митрополит Макарий, пытавшийся сначала спастись в Пречистенском соборе, вынужден был бежать через потайной подземный ход и, перебравшись через Москва-реку, выехать в свой Новинский монастырь в Дорогомилове.11 Между тем в народе поползли слухи, в которых виновниками пожаров называли Глинских; говорили, что бабка царя Анна Глинская «волхованием сердца человеческие вымяша и в воде мочиша и тою водою кропиша и оттого вся Москва выгоре».12
Начались волнения, большая толпа жителей города направилась в Кремль требовать выдачи Глинских. Брат Елены Юрий Глинский, ища спасения, спрятался в Успенском соборе, но был вытащен оттуда и побит камнями на площади; двор его полностью разграбили. Остальным Глинским удалось скрыться. Хотя к концу лета восстание было окончательно подавлено, но Глинские все же опасались за свою жизнь, и 5 ноября 1547 г. Михаил Васильевич Глинский, не пожалев расстаться с высоким званием боярина-конюшего, которого он добивался с такой настойчивостью, вместе с матерью Анной
10 Там же.; Тихомиров М. Н. Записки... С. 287.
