Эволюция без отбора: Автоэволюция формы и функции - Лима-де-Фариа А.
ISBN 5-03-001929-4
Скачать (прямая ссылка):
Что же заставило генетиков на заре становления их науки занять столь отрицательную позицию по отношению к дарвинизму и ламаркизму? Прежде всего те открытия, которые были сделаны в это время и вошли в генетику в качестве основополагающих ее постулатов.
Во-первых, генетики выделили два типа изменчивости — модификационную, «^наследственную, и мутационную, наследственную. По наследству передаются только те признаки, которые появляются в результате изменений в генетическом материале, т. е. в результате мутаций; те же признаки, которые обусловлены воздействием изменяющихся условий внешней среды, потомству не передаются. Это — модификации, флуктуации,- Иоганнсен, проводивший опыты с фасолью и отбиравший семена, отличавшиеся по тем или иным признакам (в частности, по весу), установил, что не всякая вариация наследуется. Естественно, встал вопрос, что представляет собой исходный материал в отношении наследственности? Однородны ли семена, из которых производился отбор, по этому показателю? Автор пришел к выводу, что во всех случаях, когда работа проводится с неотобранным исходным материалом или популяцией, такая популяция генетически неоднородна и представляет собой смесь различных наследственных линий. Как была обнаружена эта генотипическая неоднородность? Определяли вариацию семян фасоли по весу, затем выбирали семя с тем или иным весом и, вырастив из него растение, получали следующее поколение семян путем самоопыления этого растения. Тем самым избегали смешения наследственных особенностей различных семян и получали потомство, достаточно однородное по наследственным свойствам — потомство, принадлежащее, как говорят, к одному генотипу. Это была так называемая чистая линия, все особи которой представляют потомство одной самоопыленной особи. Среди семян такой чистой линии, хотя она и однородна по своим наследственным свойствам, также будут наблюдаться вариации по весу, однако они не будут наследоваться.
Отсюда следует второй чрезвычайно важный вывод, в корне меняющий существовавшие ранее взгляды и вошедший в число фундаментальных положений генетики: «Главным результатом моей маленькой работы,— писал Иоганнсен,— является то, что я считаю селекцию флуктуаций совершенно безрезультатной».
Из этих двух заключений можно логически вывести и третье — благоприобретенные признаки не наследуются. Бесчисленные попытки доказать возможность наследования таких признаков потерпели полный крах. Работы Штандфуса, Гаррисона, Тоуэра, Каммерера, Пржибрама, Дюркена в 20-е гг., Лысенко с сотрудниками в 30—50 гг., посвященные адекватному преобразованию наследственности с помощью воспитания в различных условиях внешней среды, были экспериментально опровергнуты. В них была допущена одна и та же ошибка — игнорирование открытия Иоганнсена и использование не чистых линий, а неоднородного в генетическом отношении материала.
Были отвергнуты и недавние попытки американских иммунологов Горчипского и Стила показать возможность передачи по наследству некоторых приобретенных иммунологических признаков (см. Nature, 1981, v. 259, p. 678—681; v. 290, p. 508— 512).
Таким образом, с оформлением генетики как науки отрицание наследования приобретенных признаков было строго экспериментально обосновано и практически общепринято.
А между тем учение о наследовании приобретенных признаков составляет теоретическую основу представлений Дарвина о механизмах наследственности, которые он в отличие от Ламарка рискнул изложить. Суть их (гипотеза пангенезиса) заключается в следующем. Половые клетки, из которых развивается новый организм, образуются в результате жизнедеятельности материнского организма. При этом от каждой части тела, от каждой соматической клетки отделяются специальные частички-—геммулы, которые переносятся в половые клетки. Поэтому в половой клетке представлены все особенности тела данного организма. Изменения того или иного органа под влиянием внешних стимулов немедленно отражаются на геммулах и через них на половых клетках. «Каждая единица тела, — писал Дарвин,— отделяет от себя свободные геммулы, которые распределены во всей системе и при соответствующих условиях способны развиваться в такие же единицы... При вариациях, вызванных прямым действием изменившихся условий, новые условия прямо влияют на некоторые части тела и, следовательно, эти части отделяют от себя измененные геммулы, которые передаются потомству». Ясно, что такая точка зрения не выдерживала критики, а потому совершенно не устраивала зарождавшуюся генетику. Между тем гипотеза пангенезиса составляет неотъемлемую и существенную часть дарвинизма, о чем теперь забывают. Генетики создали прямо противоположную концепцию наследственности, в самых общих чертах сформулированную еще Августом Вейсманом, одним из крупнейших
биологов XX в. Им была проведена резкая грань между сомой, телом, совокупностью клеток, тканей и органов и клетками зародышевого пути, содержащими зародышевую плазму. В ядрах половых клеток в специализированных структурах, хромосомах, собраны гены — носители наследственности, которые передаются из поколения в поколение. Какого-либо переноса частиц от соматических элементов к половым не существует. Таким образом, материальные основы наследственной и менаследствеипой изменчивости, общие в теориях Дарвина и Ламарка, были в генетике разделены. Наследственны только те изменения, которые происходят в зародышевой плазме — и генах. Изменения, происходящие в соме, ненаследственны. Это — флуктуации, модификации.
