Происхождение и преобразование домашних животных - Боголюбский С.Н.
Скачать (прямая ссылка):
,455 части черепа, слезных костей и зубных рядов сходны не с западными свиньями, а с «восточными». Другой крупный зоолог — А. Неринг в ряде работ (1885—1889) стремился доказать обратное, — что неолитические домашние свиньи, по крайней мере Северной Германии, стоят в родстве с местными дикими. К. Келлер (1902) и некоторые другие исследователи, на основе данных Рютимейера, считали, что древние неолитические свиньи были ввезены в Европу из Азии, поскольку их черепа сходны с восточноазиатскими формами.
Дюрст (1906) по костным остаткам свиней из Анау считал, что это место было промежуточным для транспорта свиней из Азии в Европу; он тоже поддержал взгляд Рютимейера.
Этот вопрос был глубоко принципиальным, так как относился к возможности самобытного развития европейской культуры, хотя бы только в области животноводства.
Ввиду его важности, ряд авторов — Ф. 0тто(1901), Пира (1909), Ульманский (1911, 1914), Стаффе (1923) и другие с разных сторон подошли к этому вопросу. Они приступили к изучению сравнительного строения черепов и костей диких и домашних свиней в различных местах Европы. Пира исследовал кости шведских неолитических ¦ свиней и местных диких. Изучение тех и других привело его к убеж-1 дению, что домашние свиньи времен неолита Швеции произошли ' от местных диких корня Scrofa, здесь же, в свое время, и одомашнены. Только при одомашнении они стали мельче и постепенно приняли облик торфяниковых. Это выразилось особенно в лицевой части черепа и, естественно, в слезных косточках, которые приняли квадратную форму.
Такой же процесс изменения с возрастом черепа и слезной кости описал Отто, тоже на доисторическом материале.
Стаффе и Ульманский подчеркнули, что наряду с северным кабаном типа Scrofa на юге Европы существует тип, некоторыми чертами, особенно формой слезных косточек, напоминающий свиней восточноазиатского корня. Это средиземноморский тип (medi-terraneus), давший торфяниковых свиней Швейцарии.
Ульманский нашел сходство между неолитическими дикими свиньями Лайбахских торфяников и домашними тех же мест, что доказывает происхождение этих домашних свиней из местных диких. Также им было доказано сходство лайбахских свиней со швейцарскими торфяниковыми.
Исходя из споров по вопросу о сардинских и других группах свиней, считаемых дикими или одичавшими, Клатт исследовал строение черепа таких спорных «папуасских» свиней. Он нашел, что у этих форм, считаемых не дикими, а одичавшими, на неполную потерю доместикационных признаков указывает замещение пазух в затылочной кости мощным костным образованием в противоположность диким. У домашних свиней сохраняются пазухи различных размеров. В черепе же сардинской свиньи пазухи исключительно мощные, с развитыми в них характерными для диких свиней костными мостиками.
,456 О. Антониус считал большой заслугой Ульманского то, что он доказал своими работами, что и теперь еще есть в Европе формы свиней, стоящие ближе в некоторых отношениях к восточному корню, чем к Scrofa, хотя они по другим признакам явно относятся к этому виду.
Подобные же формы были еще в неолите Европы. Таким образом, можно считать, что свиньи в Европе одомашнивались незави- ! симо от этого же процесса в Азии.
При переселениях и расселениях племен, когда они бывали вне связи с кочевым хозяйством, могло иметь место как сохранение прежних животных, в том числе и свиней, при постепенном продвижении, так и дополнительное приобретение уже одомашненных в новых местах.
Ульманский полагал, что типичная для хозяйства южных славян— хорватов, курчавая свинья (Siska-Rossa) ответвилась от североевропейского типа. Сохранение этой породы у славян могло иметь место при медленном продвижении их на юг.
Следует также допустить, что при примитивных формах хозяйства происходило покрытие домашних свиней дикими в тех районах, где домашние на лето выпускаются в леса или в приречные заросли. Так, еще до последнего времени в Гурьевской области существовал обычай выпускать домашних свиней в плавни Волги, где они часто скрещивались с дикими.
Далеко не от всех рабовладельческих земледельческих культур сохранились свидетельства о состоянии свиноводства, какие оста- , лись от древнего Египта, эгейских и греко-римских культур.
Египтяне не ценили свиней так высоко, как других домашних животных (так, свинопасы и свиноводы не имели права входить в храм), но несмотря на это свиней там было много. В дельте Нила их использовали для втаптывания семян. Но, по-видимому, изображать их начали с Нового Царства.
Не изображали свиней и в древней Месопотамии. Зато сохра- . нились их изображения от времени Ассирии (рис. 238).
В Риме техника содержания и кормления свиней стояла очень высоко. Для иллюстрации можно привести некоторые факты и рассмотреть ряд дошедших до нас статуэток. Один из фактов — в Лузитании однажды зарезали свинью, от которой сенатору Волум-пию прислали кусок с двумя ребрами, весивший 23 фунта. «У этой свиньи от кожи до кости было расстояние в 1 фут и 3 пальца». Рассказывали, что в Аркадии была свинья так заплывшая жиром, что она не только не могла встать, нов теле у нее мышь выгрызла мясо, устроила гнездо и вывела мышей. По Сенеке, боров 1000 фунтов весом имел на ребрах сала более 1 фута в толщину.
