Происхождение и преобразование домашних животных - Боголюбский С.Н.
Скачать (прямая ссылка):
Древний вид охоты у ряда перечисленных народов заключается в использовании домашних оленей в качестве маныциков для привлечения диких. Обычно для этого применяют самок, привязывая их к дереву. Охотники же располагаются вблизи, в засаде. Приближающиеся к самке дикие самцы оказываются добычей охотников. Ту же цель преследуют, когда домашнего самца направляют в стадо диких оленей с ременными петлями, привязанными к рогам. Во время драк дикие самцы запутываются в петлях и становятся добычей человека.
В. Г. Тан-Богораз, долго изучавший быт северных народов, считал ездовое собаководство и оленеводство оригинальным достижением этих народов. По его мнению, с отступанием ледников охотничье население Европы и Азии следовало за стадами оленей,
,409 на которых оно охотилось еще раньше в более южных зонах и, наконец, постепенно приручали и одомашнивали оленей; очевидно, это произошло не позже верхнего палеолита или мезолита. Автор решительно возражает против позднего одомашнения на основе-опыта с другими домашними животными, что предполагает какую-то их деградацию при продвижении на север.
Люди севера сумели в самых трудных условиях создать свое своеобразное животноводство. «Забота человека об оленях сводится к некоторой мало действенной защите от диких зверей в зимнее время и к таковой же мало действенной защите оленя от «гнуса» (насекомых) в летнее время. Даже дымокуры устраиваются лишь в немногих районах. Искусство пастьбы состоит в умелом кочевании по тундре для лучшего использования пастбищ и для отгона стад в летнее время на открытые пространства, свободные от гнуса, а в зимнее время в лесотундру для защиты от вьюг и метелей».
Однако и в этом искусство пастуха только продолжает действия инстинкта, ведущего и диких оленей к таким же постоянным миграциям. Автор подметил одно очень интересное свойство у оленей. Оно заключается в том, что инстинкт стадности у диких оленей ограничивается временем миграций, а у домашних стадность — постоянное чувство.
Самобытность раннего приручения оленей разбивает теорию, высказанную Ганом, — о том, что народности севера были туда оттеснены в то время, когда и умеренный пояс Земли был еще заселен далеко не плотно.
За древность оленеводства высказывался и такой знаток севера, как Ф. Нансен: «Достоверно одно, тундровое кочевое хозяйство сего оленеводством, является древним и происходит из весьма отдаленной эпохи» — вероятнее всего от эпохи первоначального заселения Севера.
За древность приручения северных оленей высказался В. И. Рав-доникас (1947). На это, по его мнению, указывает архаизм самого оленеводства, не только заключавшийся, но и заключающийся кое-где и сейчас в свободном передвижении оленьих стад на подножном корму в летнее время.
В торфяниках Финляндии (также по этому автору) обнаружены три типа саней: 1) лодкообразные, 2) однополозные, время использования которых отнесено к эпохе ранней литорины1, и 3) двупо-лозные, которые возникли, судя по этим находкам, как соединение однополозных. Крупные полозья имели длину 4,5 ж, а в сечении 23 X 5 = 115 м2. Подобные же полозья найдены в Зауралье от времени конца неолита (Шигарский и Горбуновский торфяники).
Равдоникас, ссылаясь на Менчина, говорит, что еще во времена Анциллового моря, в бореальный период,в Кундах найдены кости
1 Атлантический период, за 5000 лет до н. э.
,410 северного оленя, хотя известно, что дикого оленя в это время там не было.
В раскопках Афонтовой горы (времени Мадлен) под Красноярском В. И. Громовой были обнаружены кости оленей и их зубы, сходные с современными домашними.
Все приведенные факты еще недостаточны для утверждения о древнейшем происхождении оленеводства. Поэтому надо перенестись мыслью к укладу жизни, каким он мог быть в первобытной общине тех времен. Тогда население охотилось на стада разных животных и, в частности, на северных оленей. Вполне допустимо предположить, что живые олени могли попадать в руки к человеку разными способами, в частности, в результате охоты «загоном». Загоны устраивали, забивая в землю два ряда кольев, на которые навешивались тряпки, крылья птиц и ставились чучела. Ряды кольев сходились под углом. В вершине загона располагались сети, а между кольями близ вершины загона устраивались сплетения из ремней, чтобы олени запутывались в них. Загон имел в длину 5 км.
Такие методы охоты применяли и другие северные народы, в частности, саамы. От таких способов охоты в древние времена, распространенных в разных странах, был один шаг до приручения пойманных молодых животных. Они использовались сначала как мясной резерв, а потом для приручения и одомашнения. К этому процессу у народов возникла склонность, по-видимому, еще в верхнем палеолите с упрочнением родовой общины. И хоть эта эпоха на севере хронологически была позднее, чем в южных странах, все же процесс одомашнения имевшегося вблизи дикого материала, должен был наступить в эту же эпоху.
Г. П. Сосновский по этому вопросу писал, что в условиях охотничьего быта северный олень был приручен раньше, чем рогатый скот и лошадь. Несмотря на очень малые и спорные свидетельства остатков, говорящих об использовании оленей в транспорте в верхнем палеолите (Мадлен), этот автор допускает такую возможность. Ряд авторов — таких, как Хэтти (1917), Биркет-Смит (1929), подчеркивают большую древность северных береговых культур по сравнению с внутренними континентальными. Нельзя не согласиться и с тем, что в неолите Северной Сибири почти нет следов оленеводства. Пока достоверным свидетельством являются китайские летописи V и VI вв. н. э. Что же касается более раннего времени, IV—II вв. до н. э., то нельзя обойти молчанием результаты раскопок знаменитых Пазырыкских курганов на Алтае. Там Ф. А.Руденко и П. М. Грязнов на голове трупа одной из лошадей обнаружил маску, сделанную из кожи, войлока и меха в виде головы северного оленя с рогами. Подушки седел были набиты оленьей шерстью. Тип седла на лошадях близок к устройству седел для верховых оленей.
