Новгородские посадки - Янин В.Л.
ISBN 5-94457-106
Скачать (прямая ссылка):
14 Там же. С. 15; Строков А. Восстание Степанки в 1418 г. // Новгородский исторический сборник. Вып. 3—4. Новгород, 1938. С. 106.
этом, по-видимому, с точки зрения А. А. Строкова, состоит причина неуспеха народных движений.
Рассуждая о неорганизованности народных движений, об их стихийности,
А. А. Строков вовсе пренебрег тем обстоятельством, что в конечном счете восстания, вспыхивавшие в Новгороде, почти всегда побеждали, поскольку их конкретные цели бывали выполнены. Однако эти цели и эти победы оказывались полезными не для черного люда, а в каждом случае для определенных кругов боярства. В подавляющем большинстве случаев новгородские восстания, направленные против того или иного посадника, тысяцкого, боярина, приводили к свержению, а иногда казни или изгнанию посадника, тысяцкого или боярина, а на их месте появлялся новый посадник или тысяцкий из соперничающей боярской группировки. Восставшие выступали против «плохого» посадника — за «хорошего». Само это деление бояр на «плохих» и «хороших», очевидно, предполагает существование в среде боярства заметных противоречий, а следовательно, и группировок. Более того, «плохой» боярин в иных случаях оказывается «хорошим» для жителей одного конца и «плохим» — для другого конца. Хорошо известен случай, когда посадник Есиф Захарьинич, вызвавший возмущение Софийской стороны, нашел защиту у жителей Плотницкого конца и всей Торговой стороны, когда тысяцкий Есиф укрылся в Плотницком конце от жителей Славна и т.д.
Мне кажется весьма значительным наблюдение В. Н. Бернадского о связи новгородских восстаний с вечевой законностью 15. Действия восставших развиваются обычно как выполнение государственной воли. Восстания начинаются с принятия вечевого решения; иными словами, боярское государство само выступает против находящихся у власти бояр, что свидетельствует о существовании борьбы за высшие государственные должности внутри самой правящей верхушки.
В отличие от А. А. Строкова я не могу во всех случаях новгородских восстаний видеть возмущение всего черного люда против всех бояр. Напротив, знакомство с ходом событий всякий раз возвращает нас к признанному устаревшим положению об особой роли определенных территорий города в политической борьбе.
Если действительно в Новгороде происходила постоянная борьба боярских группировок за власть, вопрос об ее территориальных оплотах вполне закономерен. Летописец достаточно четко проводит границы этих территориальных оплотов. Это не только Волхов, который делит город на Торговую и Софийскую стороны. Это и Рогатица, отделяющая Славенский конец от Плотницкого. Это
15 Бернадский В. Н. Указ. соч. С. 190 и далее. Говоря о вече, я так же, как и В. Н. Бер-надский, имею в виду вече, руководимое должностными лицами, а не самодеятельное народное собрание.
и Загородье, отделяющее неревлян от пруссов. Иными словами, рубежи политической розни новгородского боярства проходили по границам концов. Один конец мог противостоять остальным, он мог блокироваться с другими концами против конкретного конца или такого же блока других концов, но во многих случаях конец в глазах летописца является не только административной, но и политической единицей. В самой кончанской организации заложена основа группового сплочения бояр-соседей. Поэтому достаточно реалистично представление о возможности существования боярских группировок, связанных с определенными районами Новгорода.
Такое представление находит сильнейшую поддержку в той исходной картине новгородской топографии, полученной на основании археологических данных, согласно которой на месте будущего Новгорода («Нового города») первоначально существовали возникшие на рубеже IX—X вв. три древнейших поселка Неревский, Людин и Славенский, соответствующие трем изначальным концам, объединение которых и породило феномен Новгорода 16.
В послевоенной исторической литературе проблема кончанской организации Новгорода привлекала внимание исследователей 17. А. В. Арциховский исследовал ее наиболее подробно и, касаясь вопроса об ее первоначальном характере, присоединился к основательному предположению Б. Д. Грекова о том, что кончанское деление могло быть не только исконным, но и догородским. Б. Д. Греков сопоставлял кончанское деление Новгорода с кончанским делением новгородских волостей, в системе которых концами обозначались совокупности деревень 18. Если это сопоставление правильно, можно предполагать, что Новгород, возникший как город в результате сплочения нескольких до того замкнутых в своих территориальных границах поселков, своей основой имел то, что каждый из этих поселков был совокупностью отдельных поселений. В дальнейшем эти поселки сохранили заметные элементы своей обособленности, культивируя их в поддержании кончанской административной системы на протяжении всей самостоятельной истории Новгорода.
16 Впервые это наблюдение, подтвержденное в дальнейшем многолетними раскопками в разных районах Новгорода, было изложено в статье: Янин В. Л., Алешковский М. X. Происхождение Новгорода (к постановке проблемы) // История СССР. 1971. №2. С. 32—61.
