Новгородские посадки - Янин В.Л.
ISBN 5-94457-106
Скачать (прямая ссылка):
Наблюдения над совокупностью описанного разряда печатей вызывают к жизни целый комплекс вопросов, главными из которых являются проблема общей и внутренней хронологии материала и проблема истолкования изображений.
В числе вопросов хронологического порядка одним из наиболее существенных оказывается вопрос о начальной дате бытования этой сфрагистической категории. Н. П. Лихачев, а вслед за ним Н. Г. Порфиридов допускали возможность непрерывного бытования анонимных государственных печатей на протяжении XIII—XV вв. Вехами этого бытования они считали известную печать «Всего Новгорода» при договорной грамоте Новгорода с Готским берегом, Любеком и немецкими городами 1263 г. и «Новгородскую печать и посадничу»
141 Чумиков А. Неизданные русские акты XV—XVI вв. Ревельского городского архива. Кн. 2. Смесь, № 4; Чтения в Обществе истории и древностей Российских. 1897; ГВНП. С. 114, № 69.
142 Nachricht von Quellen zur Geschichte Russlands vornehmlich aus schwedischen Archiven und Bibliotheken von C. Schirren. St.-Pb., 1860. S. 48—51; ГВНП. С. 118, № 72.
Наказа 1372 г. и договора с Михаилом Тверским 1371 г. Последние две печати
Н. Г. Порфиридов относил, исходя из устаревших датировок, к началу XIV в.143 Отсюда время бытования описанной выше группы «Новгородских печатей» и «Печатей Великого Новгорода» Н. П. Лихачев и Н. Г. Порфиридов определяли суммарно как XIV—XV вв.
Между тем, как показано выше, эти буллы являются хронологически определенной формой печатей посадников и тысяцких, возникающей в тот момент, когда практически прекращается бытование именных печатей этих высших магистратов. Исторические основы этого явления уже освещены подробно и нет смысла еще раз на них останавливаться. Его датой являются 1410-е гг., т. е. время реформ новгородского государственного управления. Все данные о датированных печатях этой группы подтверждают правильность такого хронологического определения. Наиболее ранними документами, скрепленными анонимными государственными печатями Новгорода, являются: грамота Новгорода Колывани 1413/1414 г.144, грамота Новгорода Риге 1418—1420 гг.145, грамота Новгорода магистру Ливонского ордена 1414/1415 г.146 Переход от именных посадничьих печатей к анонимным государственным хорошо прослеживается как раз в эти годы. Еще в 1411 г. посадник Иван Александрович пользуется своей именной буллой 147, тогда как к документу середины 1410-х гг. от его имени привешена «Печать Великого Новгорода»148. Эта дата подтверждается и стратиграфическими данными находок, обнаруженных при раскопках в четко датированных слоях. При раскопках на Неревском конце обнаружено пять печатей рассматриваемой группы, датированных с помощью дендрохронологии; из них три в слое 1409—1422 гг., одна в слое 1422—1429 гг., одна в слое 1429—1436 гг. С другой стороны, еще в начале 1420-х гг. анонимная государственная печать не привилась окончательно и при документах аналогичного характера время от времени употребляются печати именные. Соответствующие материалы приведены выше, в главе 7.
Другим важным вопросом того же порядка является проблема хронологической классификации различных типов анонимных печатей Новгорода XV в. В 1956 г. мною была предложена общая схема такой классификации 149, которая
143 Порфиридов Н. Г. Очерки памятников новгородской сфрагистики // Новгородский исторический сборник. 1940. Вып. 8.
144 ГВНП. С. 94, № 56.
145 Там же. С. 96, № 58.
146 Там же. С. 91, № 53.
147 Там же. С. 88, № 50.
148 Там же. С. 91, № 53.
149 Янин В. Л. Вислые печати из новгородских раскопок 1951—1954 гг. // Материалы и исследования по археологии СССР. М., 1956. № 55. С. 142.
оказалась неверной. Высказывая тогда предположения о том порядке, в котором сменялись различные типы этих печатей, я исходил из ошибочного представления, что, во-первых, типы с изображением всадника, воина, лютого зверя, птицы не сосуществовали, а сменяли друг друга; во-вторых, что форма надписи на печатях — «Новгородская печать» и «Печать Великого Новгорода» — также является отражением разных этапов хронологического развития, причем первая должна быть более ранней, а вторая позднейшей уже в силу самой законченности ее терминологии. Некоторые основания для таких представлений содержатся в хронологии грамот, сохранивших печати. Так, при грамотах 1410-х гг. несколько раз встречены печати с надписью «Новгородская печать», не характерной для позднего времени и повторяющей надпись на печатях 1371— 1372 гг., тогда как акты 1440—1470-х гг. снабжены буллами с надписью «Печать Великого Новгорода». Однако эти наблюдения разбиваются существованием грамоты середины 1410-х гг., при которой рядом с «Новгородской печатью» висит «Печать Великого Новгорода»150, и договорной грамоты Новгорода с тверским князем Борисом Александровичем 1446 г., при которой рядом с «Печатью Великого Новгорода» висит «Новгородская печать» 151.
Тем не менее, хотя основания признавать всю группу «Печатей Великого Новгорода» более поздней, нежели группа «Новгородских печатей», отпадают, можно с уверенностью говорить, что термин «Новгородская печать» был в XV в. пережиточным и в этом смысле должен указывать на принадлежность «Новгородских печатей» к начальному периоду бытования анонимных государственных булл Новгорода XV в. Если «Печати Великого Новгорода» существовали с середины 1410-х гг. вплоть до падения Новгорода, то «Новгородские печати», появившись тогда же, т. е. в середине 1410-х гг., перестали употребляться в гораздо более раннее время.
