Новгородские посадки - Янин В.Л.
ISBN 5-94457-106
Скачать (прямая ссылка):
Действительно, после завершения реформ 1410-х гг. вопрос о союзе с житьими становится одним из главных в боярской политике. В этом убеждает не только возобновление государственного представительства житьих и укрепление их позиции в суде, но и общая характеристика Новгородской Судной грамоты, которую исследователи, специально ею занимавшиеся, склонны рассматривать как порождение политического и социального союза бояр и житьих. «Это
была грамота бояр и житьих людей, возведенная в закон воля высших классов новгородского общества»; «Консолидируя боярский и житий суд, утверждая его права и независимость, концентрируя его деятельность на важных для бояр и житьих людей делах, Новгородская Судная грамота предоставляла людям мо-лодшим и черным лишь право быть судимыми и лишало их всех путей воздействия на этот суд»118.
Таким образом, после реформ 1410-х гг. в политической структуре Новгородского государства наблюдается принципиальное изменение, сущность которого сводится к практической ликвидации вечевого строя. Народное собрание продолжает существовать, но роль его сведена на нет. Если в предшествующий период, когда боярская государственная организация сохраняла значительные элементы автократии, боярство было заинтересовано в сохранении вечевого собрания, используя народное недовольство в собственных целях, то теперь после боярской консолидации деятельность боярства не могла не приобрести откровенно антивечевого характера. Рубежи социальной борьбы должны были приобрести теперь особую четкость. По одну сторону их оставался черный люд, по другую — все привилегированные сословия Новгорода, владеющие окончательно отделенной от народного собрания государственной машиной.
Изменение системы государственной власти должно было повлечь за собой и изменение форм социальной борьбы. Если ранее объектом выступлений новгородского плебса были отдельные бояре или отдельные группы бояр, если еще в XIV в. черный люд не осознавал с должной четкостью своего единства так же, как не осознавал с должной четкостью единства всего боярства и общности социальных интересов всех феодалов, к каким бы сословиям он ни относились, то теперь социальные отношения начинают обретать достаточную ясность. Летописные тексты о событиях 1418, 1421 и 1446—1447 гг. не оставляют в этом сомнений.
С другой стороны, не оставляет сомнений и то, что восстания 1418 и 1421 гг. были последними в истории Новгорода организованными движениями черни. Сложная политическая обстановка, в которой на протяжении XII—XIV вв. развивалась борьба новгородского плебса, исторически объединяла силу стихийного недовольства черного люда с боярской организацией борьбы за власть. В этом, на наш взгляд, заключается одна из главных причин очевидной нерешительности городских движений в Новгороде, приносящих успех отдельным группам оппозиционного боярства, боярству в целом, союзу бояр с другими сословиями феодалов, но не черному люду. Вывод Б. Д. Грекова о превращении вече-
118 Кочаков Б. М. Новгородская Судная грамота // Учен. зап. Ленинградского педагогического института. 1940. Т. 5. Вып. 1. С. 10, 17; ср.: Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы XIV—XV вв. Ч. 1. С. 392 и др.
вого собрания в орудие интересов феодальной знати по существу заключает в себе и вывод об организованном использовании социальной борьбы феодальной знатью в своих интересах, поскольку городские движения в Новгороде были связаны с вечевой законностью и начинались на вече.
В этих условиях преимущественной формой социальной борьбы плебса в Новгороде становится пассивное отношение черного люда к боярскому государству, переживавшему последний в истории республиканского Новгорода внешнеполитический кризис. Еще в XIV в. было что защищать в новгородских республиканских порядках. Вечевой строй в условиях внутрифеодальной борьбы сохранял условия приобщения плебса к политической жизни государства, создавая видимость его воздействия на боярскую политику. Зависимость бояр от народной поддержки, нужно полагать, вела по крайней мере к поддержанию постоянного уровня налогового гнета, не позволяя ему резко повышаться. Уже это обстоятельство могло собирать под знамена республики широкие слои новгородского населения. В XV в. боярское государство практически ликвидирует вечевой строй и фиксирует свою обособленность от веча в Судной грамоте. Новая ситуация вела к тому, что на новом этапе борьбы Новгорода с Москвой черный люд отказывает боярству в своей поддержке.
Отказ широких слоев новгородского населения поддержать бояр в их борьбе с Москвой обстоятельно описан летописцем при изложении событий 1471 г.: «Новгородские посадници и тысячские, купци и житии люди, и мастери всякие, спроста рещи плотници и горнчары, и прочии, которыи родився на лошади не бывал, и на мысли которым того не бывало, что руки подняти противу великого князя, всех тех изменници они силою выгнаша; а которым бы не хотети поити к бою тому, и они сами тех разграбляху и избиваху, а иных в реку Влъхов вметаху; сами бо глаголаху яко было их сорок тысячь на бою том» 119. Нежелание новгородцев воевать с Москвой было настолько очевидным, что заставило удивиться даже московских воевод: «Что ради вы с толиким множеством вои своих нимало постоасте, видяще малое наше воинство».
