Новгородские посадки - Янин В.Л.
ISBN 5-94457-106
Скачать (прямая ссылка):
Очевидно, что взаимоотношения республиканской и княжеской власти в этот период становятся весьма сложными и противоречивыми. Добившись практического ослабления княжеской власти в Новгороде, боярство в то же время вынуждено использовать помощь князя в своей внутренней политической и социальной борьбе и идти на уступки князю. Обратившись к некоторым позднейшим документам, мы обнаружим в них прямые указания на то, что такие неизбежные уступки были сделаны. Во всех договорах Новгорода с преемником Александра — Ярославом Ярославичем — имеется пункт о злоупотреблениях Александра: «А что был отъял брат твои Александр пожне, а то ти, княже, не надобе. А что, княже, брат твои Александр деял насилие на Новегороде, а того ся, княже, отступити 67.
ПОСАДНИКИ 1260—1280-х гг.
После завершения татарской переписи в 1259 г. Александр Ярославич уходит из Новгорода во Владимир и оставляет наместником на новгородском сто-
67 ГВНП. С. 10—12, № 1—3.
ле своего сына Дмитрия. Дмитрий Александрович, подобно своему предшественнику Василию, не был самостоятельным князем и участником ряда с новгородцами. До смерти Александра 14 ноября 1263 г. он лишь представляет своего отца, на что, в частности, указывает начальная формула договора Новгорода с немцами, заключенного в самом начале 1260-х гг.: «Се аз князь Олек-сандр и сын мои Дмитрии с посадником Михаилом, и с тысяцьким Жирославом, и с всеми новгородци и т. д.» 68. Имя Дмитрия Александровича отсутствует и в соответствующей части летописного списка новгородских князей.
Однако особый ряд Дмитрия с Новгородом не был заключен и после смерти Александра Невского. Новгородцы, по-видимому, выжидают, как будет решен в Орде вопрос о великом княжении. В начале 1264 г. этот вопрос решается в пользу Ярослава Ярославича. Новгородская реакция на это решение говорит о торжестве принципа великокняжеского суверенитета над Новгородом 69.
Начало новгородского княжения Ярослава Ярославича принято датировать 27 января 1265 г. 70. Однако правильность такой датировки сомнительна. В Новгородской Первой летописи сообщение о смерти Александра записано под 6771 г., что соответствует мартовскому счислению. Сообщение об изгнании Дмитрия помещено там под 6772 г., а о вручении Ярославу новгородского стола 27 января — под 6773 г. Рассказ 6776 г. придерживается ультрамартовского цикла, поскольку сообщение о Раковорской битве 18 февраля 1268 г. приходится здесь на конец 6776 г. В дальнейшем ультрамартовского счисления летописный рассказ придерживается вплоть до 6782 или 6783 г.71 Следовательно, стык мартовского и ультра-мартовского кусков текста падает на одну из дат между 6771 и 6776 гг. А. А. Зимин, обратив внимание на то обстоятельство, что, в отличие от Новгородской летописи, Московский свод конца XV в. относит вокняжение Ярослава к 6772 г., полагал, что Московский свод употребляет мартовское, а Новгородский — уль-трамартовское счисление, что соответствует 1265 г. Однако последовательное сравнение обоих сводов показывает, что в рассматриваемой части они придерживаются одного и того же счисления, только в Московском своде фраза о во-
68 ГВНП. С. 56, № 29.
69 НПЛ. С. 84, 313.
70 Зимин А. А. О хронологии договорных грамот Великого Новгорода с князьями XIII—XV вв. // Проблемы источниковедения. V. М., 1956. С. 302.
71 Под 6779 г. говорится о солнечном затмении «в неделю 5 недели поста» (НПЛ. С. 89, 321), что соответствует 31 марта 1270 г. Под 6782 г. имеется сообщение о смерти архиепископа Далмата 21 октября в субботу (Там же. С. 322): суббота 21 октября была в 1273 г. Но уже в рассказе 6784 г. употреблен снова мартовский стиль, так как здесь говорится о приходе архиепископа Климента в Новгород с поставления 2 августа «в неделю», а воскресение 2 августа соответствует 1276 г.
княжении Ярослава перенесена из начала 6773 г. в конец 6772 г. как анахронистическая, поскольку январское событие, описанное ранее всех остальных событий года, может относиться только к предшествующему году.
С другой стороны, псковские летописи, пользуясь мартовским счислением, относят начало княжения Довмонта в Пскове к 6773 г. 72, тогда как в Новгородской Первой летописи и в Московском своде это событие датировано 6774 г.73, что указывает на употребление в обоих сводах ультрамартовского счисления в 6774 г. Таким образом, получается, что 6774 г. в Новгородской Первой летописи соответствует 1265/1266 г., 6773 г. — 1264/1265 гг., начинаясь с изложения январского события 1264 г., а на долю 6772 г. остается промежуток от смерти Александра в ноябре 1263 г. до приглашения Ярослава в январе 1264 г., т. е. часть событий, относящихся к предшествующему 6771 мартовскому году. Такое наложение неизбежно при сведении разных летописных кусков, использующих отличные годовые циклы.
Предложенный расчет подтверждается и обращением к акту, содержание которого имеет прямое отношение к событиям первой половины 1260-х г. Имеется в виду договорная грамота Новгорода с Готским берегом, Любеком и немецкими городами о мире и торговле, которая была заключена после победоносного похода новгородцев на Юрьев осенью 1262 г. от имени Александра, Дмитрия, посадника Михаила и тысяцкого Жирослава 74. Эта грамота вопреки ее авторству скреплена печатями князя Ярослава Ярославича.
