Очерки по истории казахской ССР - Вяткин М.
Скачать (прямая ссылка):
СВЯЗЬ СРЫМА С ФЕОДАЛАМИ ПОКОЛЕНИЯ АЛИМ-УЛЫ
И УПАДОК ДВИЖЕНИЯ
Отход от движения подавляющей массы старшин и военные неудачи вынудили Срыма откочевать в глубь степи, в сторону Сыр-дарьи, где кочевали общины поколения Алим-улы. Связи с поколением Бай-улы, т. е. теми казахскими общинами, с которыми Срым был тесно связан всей своей предшествующей деятельностью, ослабли, хотя окончательно не порвались.
На Сыр-дарье Срым, естественно, попадал в зависимость от местных феодалов. С наиболее влиятельной группировкой хана Абдул-Азиза, сына умершего в 1789 г. хана Каипа, Срым находился в тесных сношениях. Каип был кандидатом старшин на звание хана. Здесь Срым встретил хороший прием и поддержку, но нечего, конечно, было и думать о поднятии движения с помощью этих представителей казахской аристократии на высшую ступень — классового крестьянского движения. Поддержка Абдул-Азиза выразилась в том, что при его посредничестве начались переговоры с царскими властями о примирении и прекращении борьбы.
По просьбе феодалов родов Шекты, Шомекей и Торт-кара в Орду был отправлен для переговоров султан Шир-газы, брат султана Абдул-Азиза, майор русской службы и адъютант известного фаворита Екатерины II графа П. Зубова. Миссия Ширгазы состоялась осенью и зимой 1793 г. при крайне враждебном отношении к нему местной администрации во главе с генерал-губернатором А. А. Пеут-лингом. Свидание Ширгазы со Срымом^ и старшинами состоялось в октябре 1793 г. близ Илецкой защиты.
Протекало оно в несколько иных условиях по сравнению с теми, которые существовали в Орде летом и осенью
1792 г. Откочевка Срыма в глубь степи не спасла старшин с подвластными им аулами, оставшимися верными царскому правительству, от бесчисленных нападений и насилий отрядов, в том числе старшины Уральского войска.
Старшины не избегли и возмущения масс. В родах Жа-гал-байлы, Адай, Берш, Табын и др. положение старшин становилось неустойчивым. Они начинали со своими ближайшими аулами жаться к укрепленной линии, боясь восстания масс. Толеберген прямо писал: «имею я расположиться с киргиз-кайсаками поблизости Оренбурга, потому что я от обращающихся в воровстве киргизцев весьма опасаюсь». Аналогичное письмо к царской администрации поступило от Тиленши Бокенбаева, Шовака из родаТамаи др. В условиях подъема активности масс стремление к прекращению борьбы и примирению Срыма с царской администрацией становилось в среде старшин всеобщим.
Но Ширгазы приехал в Орду без конкретных полномочий. Поддержки в среде местной администрации он .также не нашел. Понятно, что в этих условиях Ширгазы на просьбы старшин дальше самых общих обещаний пойти не мог. Эти просьбы были крайне скромны. В письме, поданном.султану Ширгазы, не было ни слова о продолжении борьбы. Более того, вооруженные столкновения 1792 — начала 1793 гг. старшины стремились изобразить как обычную бармту. Не требовали они и смены ненавистного для них хана Ер-Али. Но они просили о признании ханом наряду с Ер-Али и султана Абдул-Азиза, уже признанного значительной частью старшин поколения Алим-улы. Вторая просьба старшин к царским властям заключалась в- пресечении непрекращаю-щихся вооруженных набегов в степь прилйнейных отрядов, которые несли в аулы разорение и гибель. На все эти просьбы старшин Ширгазы мог лишь обещать, «что все-милостивейшая государыня благоволит оказать к ним свое милосердие, непременным своим повелением, обо всех. их обидах прикажет исследовать и доставить им полное и справедливое удовлетворение». Несмотря на ни к чему не обязывающий характер таких обещаний, по словам Ширгазы, «сие почтенное султанов и старшин общество довольное уверением моим», — объявило о своем повиновении и подтвердило подданство. России. К этому решению примкнул и Срым.
Обострение внутренней борьбы, обнажающаяся классовая крестьянская основа движения Срыма пугали старшин и толкали их на скорейшее прекращение борьбы — в этом следует искать причины успешности миссии султана Шир-газы, хотя в отношении удовлетворения требований стар- • шин эта миссия ничего не дала. Что старшины действительно стремились к скорейшему прекращению борьбы в Орде и примирению с царскими властями, подтверждают два обстоятельства: тотчас же после переговоров с Шир-газы собрание старшин и султанов послало нарочных с письмами к Ер-Али-хану и султанам Ишиму и Айчуваку с тем, «чтоб непременно всем им собравшись, во всех обстоятельствах и их междоусобных развратах решиться к составлению спокойствия и тишины».
Эти переговоры не дали никаких результатов. Несмотря на это, нападения на линию прекратились, и 1794—1795 гг. прошли сравнительно спокойно и на границе и внутри Орды. Старшины стремились к «спокойствию и тишине», и эта позиция старшин в условиях господства форм патриархально-родового быта не позволяла недовольству масс вылиться в широкое освободительное движение.
Но* причины этого недовольства не были устранены. В начале 90-х годов XVIII в. нищета масс выросла; особенно это чувствовалось вблизи пограничной линии, где влияние союза феодальной верхушки казахского общества с представителями колониальных властей особенно заметно сказывалось на экономике казахов. Нищета проявилась в массовом занятии казахов рыболовством по нижнему течению Урала. Известно, с каким пренебрежением казахи раньше относились к этому занятию. Только в случае крайней нищеты они прибегали к рыболовству. Но недовольство прорывалось лишь в мелких партизанских выступлениях разрозненных отрядов казахов. Участие в таких выступлениях влиятельных старшин совершенно незаметно.
