Очерки по истории казахской ССР - Вяткин М.
Скачать (прямая ссылка):
Вопрос о праве перекочевок на зимнее время за Урал доходил до Екатерины II. Она еще более просто посмотрела на дело. С изумительным легкомыслием она писала канцлеру: «Мне кажется легко можно ответствовать кир-гиз-кайсацкому хану на его домогательства о дозволении перейти со своим скотом Яик. Он признается за подданного России, следовательно, он послушен будет и не пойдет со своим скотом, где им заказано, понеже всякой российский подданный не смеет переходить, где ему не позволено. А есть ли у них корму для скота недовольно, то [пусть] покупают за деньги или выменяют на, товар, или запасаются на зиму, что им и советуется делать».
Безрезультатность переговоров с царской администрацией по вопросу о перекочевках, большие потер» в скоте при попытках нарушить запрещение перегонять скот за Яик (так, зимой 1759 г. казахи потеряли не менее 40 ООО голов скота, захваченного калмыками) заставили казахов искать другого выхода. Попытки оказать давление на царскую администрацию путем задержания в степи караванов, следующих из Бухары и: Хивы в Оренбург, не дали заметных результатов. Такие попытки, сделанные султаном Ер-Али: в; 1761 г., еще более обострили отношения с царской администрацией и в то же время задержали отправку новых караванов в Россию из городов Средней Азии.
Снова встал остро вопрос о перемене районов кочевок. Естественно, что султаны и. старшины стали думать об использовании огромных освободившихся пастбищ Джунгарии. Но эти земли- теперь находились в распоряжении Китая. Поэтому в год разгрома Джунгарии Китаем, т. е. еще в 1758 г., завязались сношения хана Нур-Али с китайскими властями через посредство1 султанов Ер-Али и Аблая. Эти' сношения беспокоили царскую администрацию’, и из Петербурга рекомендовали сибирским властям подстрекать казахов к нападениям на китайские кордоны «якобы своевольством», чтобы тем самым создавать конфликты между Китаем и казахскими владельцами. Сношения казахской знати с Китаем продолжались и в 1764 г., хотя сами султаны через писаря султана Айчувака отрицали в Оренбурге эти сношения, Практических результатов эти сношения
не дали и нисколько не облегчили нужды казахов; в. пастбищах.
В связи с земельной теснотой часть казахских общин перекочевала на юг, в сторону Сыр-дарьи и Эмбы. К этой перекочевке старшины усиленно принуждали и хана. Хан колебался. С одной стороны, он считал, что «самому одному от них остаться и быть здесь не у чего и несходно», но в то же время он боялся и разрыва с царской администрацией. Царские власти всячески стремились предотвратить массовый уход казахов от границ России, который грозил ослабить пограничную торговлю и сделать транзитные караванные пути еще более необеспеченными, так как откочевка казахских владельцев от линии делала невозможным использование их для охраны караванов. Кроме того, это усилило бы среднеазиатские ханства, что совсем не входило в расчеты царизма. Вот почему царские власти всячески стремились отклонить хана от ухода от линии. Но не эти уговоры, а трудности найти свободные земли на юге помешали массовой откочевке казахов от русских границ.
Однако частичное передвижение казахских общин к югу все же произошло. Это столкнуло казахов с каракалпаками, кочевавшими по нижнему и среднему течению Сыр-дарьи, и туркменами, кочевавшими за Эмбой. Об этих столкновениях мы говорили выше.
Таким, образом, не только отсутствие свободных, удобных кочевий на южных границах Младшей Орды, но и напряженное политическое положение не позволяли расширяться в этом направлении кочевьям казахов.
V
ВОПРОС О БЕЖАВШИХ КУЛАХ
Вторым вопросом, который породил упорную и длительную! переписку казахской знати с царской администрацией, был вопрос о выдаче обратно в Орду бежавших в Россию кулов. После того, как в 40-х годах XVIU в. кочевья Младшей Орды приблизились к границам России, из Орды стало убегать в Россию огромное количество казахских рабов. Царское правительство в вопросе о выдаче этих рабов обратно в степь придерживалось следующего положения: если убегал раб, принадлежащий к одной из народностей, подданных России, то этот раб не выдавался обратно ни при каких обстоятельствах; если раб принадлежал к другим народностям, т. е. не входящим в состав подданных России^
ской империи, например, к кара-калпакам, персам и т. Д., то он выдавался только тогда, когда не соглашался принять православие. Если же он соглашался принять господствующее в России вероисповедание, то он также не выдавался обратно. Разумеется, подавляющее число бежавших рабов принимало православие, и поэтому процент выдаваемых обратно рабов был совершенно ничтожен. Вся переписка казахской знати с царской администрацией наполнена требованиями обратной выдачи бежавших кулов. Эта тема в переписке занимала не меньше места, чем тема о перегоне скота на «внутреннюю сторону».
Но царское правительство и по вопросу о выдаче кулов не шло на уступки. Единственно, на что оно согласилось, — это оповестить в Орде, что бежавшие кулы будут вербоваться в рекруты. Но это предупреждение не приостановило бегства. Бежавшие рабы использовались в России для заселения пустовавших земель на востоке, на земляных работах, а главное, отдавались в услужение частным лицам.
