Очерки по истории казахской ССР - Вяткин М.
Скачать (прямая ссылка):
Другими словами, в Казахстане сложилась обстановка аналогичная той, в какой находилась Грузия в конце XVIII в. «Перед Грузией стояла тогда альтернатива — либо быть поглощенной шахской Персией и султанской Турцией, либо перейти под протекторат России... вторая перспектива была все же наименьшим злом».1
Конечно, это высказывание Жюри нельзя механически переносить на все колониальные захваты царизма. Но если подчинение Грузии царской России явилось наименьшим злом по сравнению с подчинением шахской Персии, то следует признать, что но сравнению с Джунгарией середины XVIII в., общественный быт которой описан нами в предыдущей главе, даже Персия была более передовой страной.
Поэтому подчинение Казахстана, точнее северо-западной его части, России в 30-х годах XVIII в. мы должны оценить не как абсолютное, а как наименьшее зло.
ГЛАВА VII
КАЗАХСТАН ПРИ ХАНЕ АБУЛХАИРЕ
ПЕРВЫЕ КОЛОНИАЛЬНЫЕ МЕРОПРИЯТИЯ ЦАРИЗМА
> Царское правительство было удовлетворено результатами, достигнутыми Тевкелевым в 1731—1732 гг. Посольство хана было вызвано в Петербург, и здесь в начале 1734 г. было принято императрицей и осыпано различными милостями. Обещания, которые обязывался выполнять хан Абулхаир, вполне удовлетворяли царское правительство. Эти обязательства сводились к четырем пунктам: охранять восточные границы Российской империи в случае нападений на них со стороны народов, смежных с Казахскими Ордами (при усилении хун тайчжи Джунгарии Галдан-Церена и слабости сибирской укрепленной линии это обещание
1 Постановление жюри Правит, комиссии по конкурсу на лучший учебник для 3 и 4 кл. средней школы по истории СССР.
представлялось весьма существенным); охранять торговые интересы русских купцов, защищать караваны, проходящие через степь в среднеазиатские ханства; платить ясак кожами и мехами и, наконец, давать подкрепление царским войскам в случае нужды. Иными словами, хан обязался включить подвластных ему казахов в так называемые иррегулярные войска, комплектовавшиеся на восточной границе империи не только из русского казачества, но и из калмыков и башкир.
Давая эти обещания, ни одно из которых он фактически выполнить не мог, Абулхаир требовал от царского правительства, во-первых, закрепления за его потомством звания хана и, во-вторых, построения на Ори крепости, которая могла бы для него явиться опорой и защитой в случае внутренних или внешних осложнений, как убедил его в этом Тевкелев. Царское правительство не придавало большого значения обещаниям Абулхаира, но оно сознавало важность вассальных отношений хана к России. Оба требования Абулхаира не расходились с интересами царизма на восточных границах империи, даже более: создание укрепленных пунктов на границе с Ордой было необходимо для укрепления вассальных отношений хана к России. В тех же целях представлялось выгодным обещать Абулхаиру и закрепление звания хана за его потомством.
Хотя два крупнейших представителя старшей феодальной фамилии Жадига, хан Семеке и султан Батыр, присягнули на верность царскому правительству, но это не помешало казахам Средней Орды, подчиненным Семеке, в течение 1731—1732 гг. совершить два крупных набега на русские области. Правда, Семеке в 1733 г. прислал в Уфу посольство с извинениями за эти нападения и с предложением вторичной присяги. Но его обещания не могли, ко.-нечно, рассеять недоверие к нему царского правительства. Когда в 1734 г. хан Семеке умер, то даже формальное подданство части Средней Орды царскому правительству отпало.
Ненадежным представлялся и султан Батыр. Мы видели, что, несмотря на подданство, он продолжал в 1732 г. враждебные выступления против Российской империи. Но Батыр и Семеке (до 1734 г.) были единственными владетелями дома Жадига, принявшими русское подданство. Остальные представители этой фамилии даже формально не могли считаться русскими подданными. В этих условиях хан Абулхаир и его группировка являлись единственной опорой для„
царизма в степи. Поэтому и удовлетворение второго требования Абулхаира о закреплении звания хана за его потомством не представлялось опасным для царского правительства. Однако оно поступило в этом вопросе весьма осторожно: устно обещало Абулхаиру сохранить ханское звание за его потомками, но формального обязательства на себя не взяло.
В решении царского правительства о принятии казахов в русское подданство, несомненно, сыграла роль деятельность статского советника и секретаря сената И. К. Кириллова, хорошо знавшего стремление правительства Петра I овладеть казахскими степями, как ключом в Среднюю Азию, и горячего сторонника осуществления этих стремлений. Две поданные им в сенат записки определили исход дела. Было решено итти по пути укрепления подданства казахов России и прежде всего построить крепость на реке Ори как форпост* царизма на границе казахских степей.
Для осуществления этой цели была организована особая, так называемая «известная», впоследствии переименованная в «Оренбургскую», экспедиция, во главе которой был поставлен И. К. Кириллов; в помощь ему был назначен мурза А. И. Тевкелев. С И. К- Кирилловым был отправлен в Орду и султан Ер-Али (часть казахов была направлена обратно в Орду еще раньше). С грамотами на имя хана Абулхаира и хана Семеке, а также кара-калпакского хана и старшин Старшей Орды И. К. Кириллов выехал 6 июня 1734 г. в Уфу.
