Научная литература
booksshare.net -> Добавить материал -> Археология -> Вяткин М. -> "Очерки по истории казахской ССР" -> 125

Очерки по истории казахской ССР - Вяткин М.

Вяткин М. Очерки по истории казахской ССР — ОГИЗ, 1941. — 367 c.
Скачать (прямая ссылка): ocherkipoistoriikazahskoyssr1941.pdf
Предыдущая << 1 .. 119 120 121 122 123 124 < 125 > 126 127 128 129 130 131 .. 154 >> Следующая

В кругах оренбургской администрации знали о спекуляции старшин скотом, собираемым в кибиточную подать, однако с этим явлением не боролись, чтобы не было «обидно для самих старшин, которые должны будут лишиться существенного вознаграждения за свои труды по должности местных старшин».
Казахская беднота была занята и на отработках в хозяйстве старшин и баев. Она пасла скот казахской знати. Но эти отработки нельзя отождествлять с капиталистическим наймом. Работу бедняк получал в качестве «милости» от своего богатого сородича. Определенной платы не существовало. Бай не нанимал работника, а оказывал «помощь» своему обедневшему родственнику — джатаку. Это кабальная форма отработок, а не капиталистический наем.
Отработки увеличились в связи с уничтожением в 1859 г. рабства в Казахстане. Это мероприятие царского правительства следует расценивать как прогрессивное, потому что оно уничтожало одну из наиболее архаических форм эксплоатации. Но оно же создавало дополнительные стимулы у знати к закрепощению бедноты.
Ё» земледельческих районах развивалось половничество. Казахи-игинчи для поливки земель нуждались в скоте —> чигири, как мы знаем, приводились в движение животной силой. Но у бедноты скота не было. Она должна была или пользоваться кул-кауш и атпа (см. выше), требовавшими колоссальной затраты труда, или ставить чигири, но тогда она должна была брать скот у баев. Последние этот скот предоставляли, но игннчи за пользование им должны были часть урожая — до половины — отдавать баю.
Наконец, казахская знать в целях обогащения в широких размерах использовала патриархально-родовые формы быта. Выше неоднократно отмечалось, что по мере выделения из общины знати «черной кости», которая в классовом отношении все более и более сливалась с аристократией «белой кости» — чингизидами, — формы патриархально-родового быта превращались из средства охраны общины в средство закрепления господства знати «черной кости». В связи с этим изменялось и содержание адата.
Как мы уже знаем, так называемые «законы Тауке» не были простой кодификацией адата, а отразили процесс углубления феодальных отношений. Процесс приспособления адата к развивающейся феодальной экономике продолжался и в дальнейшем. Выше отмечалось, как изменялся в начале XIX в. характер бармты, которая во многих случаях начинала принимать формы феодальных войн. Как протекал самый процесс изменения содержания адата, источники не дают возможности проследить. Но результаты этого процесса к середине XIX в. оказались разительными.
Остановимся на ряде старых институтов, происхождение которых, несомненно, уходит в глубокую древность, когда в Казахстане существовали первобытно-общинные отношения: на куне, аипе и бармте.
Кун, как мы знаем, цена крови. Убийца мог избежать кровной мести со стороны родственников убитого, уплатив кун. В середине XIX в. обычай уплаты куна в Казахстане сохранялся, но теперь он превратился не в средство возмещения за убийство, а в средство наживы казахской знати. Этот обычай разорял целые аулы. Нередко наблюдалось такое явление: казахи, раненные в результате взаимных вооруженных набегов, добивались не врагами, а своими же бармтовщиками, чтобы иметь предлог для требования уплаты куна. В происходящих стычках на территории аула нарочно давили под копытами лошадей мальчиков. Все это с целью получить кун.
Кун должны были получать ближайшие сородичи убитого, но по обычаю получатели куна обязаны были делиться с бием, который разбирал дело, с муллами, которые будут молиться за убитого, с есаулами, которые собирали кун, и со всеми родными убитого. В результате из 1000 баранов, которые обычно уплачивались в качестве куна за убийство «простого» казаха, семье убитого оставалось 50— 150 баранов — остальные получали бии и «сородичи» убитого.
Если ответчик не был в состоянии выплатить кун, платеж раскладывался на его родственников и даже на целое отделение. Богачу ничего не стоило уплатить свою долго, но бедняк в результате уплаты куна, часто за чужое преступление, совершенно разорялся. Разорение, которое нес теперь беднякам этот старый обычай, было подмечено даже царской администрацией. Один из чиновников оренбургской Пограничной комиссии (Лазаревский) в своей докладной записке оренбургскому губернатору писал: «В ином роде в один год взыскивают 2, 3, 4 куна, значит на кибитку приходится 2, 3, 4 барана, и это должен заплатить часто бедняк, которому есть нечего, нечем детей кормить. Таких бедняков в степи и на линии очень много и год от году становится больше».
Аип — это штраф за кражу. В середине XIX в. аип равнялся трем тогузам (т. е. 3X9 = 27 голов скота). Тогузы взыскивались так: первый тогуз (т. е. 9 голов) — тем же скотом, покража которого была произведена, второй тогуз — менее ценным скотом, третий тогуз — еще менее ценным. Например, за покражу лошади платилось: 9 лошадей, 9 голов рогатого скота и 9 баранов. Тогузы теперь шли исключительно в распоряжение султанов и биев, которые разбирали дело. В условиях круговой поруки при уплате штрафа АИП в значительной части ложился на бедняков. Это вело к еще большему их обнищанию. Зато обогащались бии и султаны.
Предыдущая << 1 .. 119 120 121 122 123 124 < 125 > 126 127 128 129 130 131 .. 154 >> Следующая

Реклама

c1c0fc952cf0704ad12d6af2ad3bf47e03017fed

Есть, чем поделиться? Отправьте
материал
нам
Авторские права © 2009 BooksShare.
Все права защищены.
Rambler's Top100

c1c0fc952cf0704ad12d6af2ad3bf47e03017fed