Историческая этнография средней Азии и Казахстана - Поляков С.П.
Скачать (прямая ссылка):
Далее, в VIII—XI вв. восточнее кипчаков, также на огуз-ских землях, упоминаются родственные кипчакам племена кимаков. Аналогичная ситуация складывается и с расселением печенегов, хорошо известных по русским летописям.
Скорее всего, огузов надо рассматривать как собирательное понятие, данное средневековыми источниками всем кочев-никам-скотоводам, жившим за пределами оазисов Средней Азии. Говоря на близких тюркских языках, ведя одинаковый образ жизни, они представлялись «культурным» земледель-цам-мусульманам однородной, почти неизвестной массой, которая постоянно держала в напряжении границы среднеазиатских земледельческих государств. Такое явление для Средней Азии неново. Похожее положение' зафиксировано источниками и раньше — в IV—V вв. применительно к эфтали-там, под чьим именем были объединены родственные, но не тождественные кочевые и оседлые племена и народы.
Как только кочевники начинали движение, мирное или военное, в оазисы, каждая их группа получала самостоятельное наименование в исторических сочинениях средневековых авторов.
Так получилось с сельджуками — кочевыми группами «огузского» происхождения. Свое название она получила по имени предводителей из рода Сельджуков, возглавившего
скотоводческие группы, кочевавшие в низовьях Сырдарьи. Начав свое движение в X в., сельджуки создали громадное государство — от Средиземного моря на западе до Памира на востоке. Расселение сельджуков по всей земледельческой Средней Азии оказало большое влияние на этнические процессы. Оно в значительной мере нивелировало существовавшие однородные в известной мере различия в среде тюркоязычного населения, затушевывая их среднеазиатским скотоводческим компонентом.
Разорвав политические границы, существенно ослаблявшие хозяйственные связи как между отдельными земледельческими областями, так и между оазисами и степью, кочевники-сельджуки «объединили» и этнические процессы, протекавшие в среде скотоводов-кочевников и оседлых земледельцев.
В XI в. на восточных окраинах Средней Азии появился новый, ранее неизвестный народ—каракитаи. Их этническая принадлежность до сих пор остается неясной. Высказывались предположения о монголоязычности каракитаев, однако для более точного определения их языковой принадлежности материалов еще недостаточно. Начав с южных районов Казахстана, каракитаи в XII в. завоевали почти всю Среднюю Азию. Они в значительной мере трансформировали действующие при сельджуках социальные институты (ими была отменена «икта»): пожалованный за службу в войске удел и введена подворная подать. Это обстоятельство указывает на довольно высокую общественную организацию общества каракитаев. Обычно кочевники воспринимали государственные формы у земледельческого населения. Возможно, такое положение может служить косвенным свидетельством и сравнительно высокого уровня этнического развития. Неизвестен точно антропологический тип каракитаев. Есть предположения, что они были монголоидами и что начало массовой мон-голизации населения восточных областей Средней Азии начинается именно с приходом в страну каракитаев. Краниологические материалы, относящиеся к XII в., говорят о большей (по сравнению с предыдущим периодом) монголоидной примеси.
К концу третьего периода этнической истории Средней Азии крупные хозяйственные зоны — кочевники и земледельцы имели ярко выраженную культурную специфику; внутри зон сложились территориальные группы населения, которые имели антропологические различия, некоторые особенности материальной культуры и преимущественно в земледельческих районах — языка. Экономические связи здесь были достаточно прочные. В оазисах определяющее значение имела система ирригации и на ее основе проходило сложение хозяйственно-территориальных коллективов людей, говоривших, как правило, на одном языке. Такие же хозяйственно-куль-
турные общности складывались вокруг городов. Общность хозяйственной деятельности требовала единого языка. Побеждал язык наиболее экономически сильной группы. Так, в городах с ираноязычным населением господствовал язык дари, а в большинстве районов сельской местности говорили на тюркских языках.
В степной зоне экономические связи были менее прочные; они не выходили за пределы небольшого тире. В то же время необходимость защиты пастбищ заставляла людей объединяться в большие группы, кочевавшие в том или ином месте. Такими группами являлись «племена», образованные по территориальному принципу.
Языковая ситуация в степной части была значительно проще, нежели в оазисах. К XIII в. только в некоторых отдаленных от оазисов труднодоступных районах источники упоминают скотоводческие группы, говорящие на восточноиранских языках. К таким районам относилась и «степь на запад от Хорезма». Но основными языками были тюркские. Различные (но достаточно близкие для понимания) языки и диалекты складывались или обособлялись в результате образования локальных групп племен. Возникшие на единстве происхождения (отпочкования в связи с ростом численности населения) и занимаемой территории; такие образования (их в литературе называют союзы племен) в зависимости от конкретной политической и хозяйственной ситуаций, существовали то или иное время. Название такие объединения получали по имени наиболее известного племени, которое не всегда было самым крупным. Примером может служить язырский союз туркменских племен домонгольского периода в Восточном Прикаспии. В «союзы» включались и неродственные племена, приносящие с собой иные диалекты или языки, сложившиеся на других территориях. Большую роль в сложении таких образований играли оазисы, с которыми у этих племен исторически устанавливались тесные торгово-экономические взаимоотношения.
